|
Дом безмолвствовал: не доносилось ни единого звука, ни единого вздоха. Старик Ла Бри лег и, должно быть, уже заснул. Света в окне Николь тоже не было. - Скорее! - прошептал он и снова двинулся вперед. Его поразило, что когда вновь скрипнул паркет под его ногой, Андре опять не пошевелилась. Жильберу показалось это очень странным, он ужаснулся. - Она спит, - проговорил он, словно приучая себя к этой мысли, которая уже раз двадцать то покидала его, то возвращалась, как это бывает с нерешительными любовниками или трусами. А трусу не дано владеть своим сердцем! - Она спит! Боже мой! Терзаемый страхом и надеждой, Жильбер продолжал подходить к Андре и наконец оказался в двух шагах от нее. Дальше все происходило как во сне: если бы он захотел убежать, это было бы невозможно; оказавшись в поле притяжения, центром которого была Андре, он почувствовал, что связан по рукам и ногам, сражен - он упал на колени. Андре по-прежнему оставалась без движения, не проронив ни звука; можно было подумать, что она обратилась в статую, Жильбер поднес к губам край ее платья. Затем медленно, затаив дыхание, поднял голову, ловя глазами ее взгляд. Глаза Андре были широко раскрыты, однако она ничего не видела. Жильбер не знал, что и думать, он был раздавлен. На миг ему показалось, что она мертва. Чтобы убедиться в этом, он осмелился взять ее за руку: она была теплой, едва заметно пульсировала жилка. Но рука Андре неподвижно лежала в руке Жильбера. Испытывая сладострастное чувство от прикосновения к руке Андре, Жильбер вообразил, что она все видит, чувствует и догадывается о его безумной любви. Несчастный юноша, ослепленный любовью, поверил, что она ждала его, что ее молчание - не что иное, как одобрение, а ее неподвижность скрывает благосклонность. Он поднес руку Андре к губам и жадно припал к ней. Андре вздрогнула, и Жильбер почувствовал, что она отталкивает его. - Я погиб! - пролепетал он, выпуская руку девушки. Он упал на колени и коснулся лбом пола. Андре стремительно поднялась, словно подброшенная Пружиной, даже не взглянув на поверженного Жильбера. Он был настолько раздавлен стыдом и ужасом, что не стал вымаливать прощения, на которое, впрочем, не мог и рассчитывать. Казалось, таинственная сила увлекает Андре к неведомой цели. Вытянув шею и высоко подняв голову, она, коснувшись плечом Жильбера, прошла мимо и направилась нетвердой походкой к выходу. Видя, что она удаляется, Жильбер приподнялся на локте, робко обернулся и стал провожать ее изумленным взглядом. Андре приблизилась к двери, отворила ее, прошла переднюю и подошла к лестнице. Бледный трясущийся Жильбер пополз за ней на коленях. «Она так возмущена - подумал он, - что не удостоила меня даже гнева; она, наверное, отправилась к барону, чтоб рассказать о моем постыдном безумии, и он вышвырнет меня, как лакея!» Все поплыло у него в глазах при мысли, что его выгонят из Таверне, что он не увидит больше той, которая была для него светом, жизнью, душой'. Отчаяние придало ему смелости: он поднялся на ноги и бросился к Андре: - Простите меня, мадмуазель, именем всего святого, простите! - пролепетал он. Ему показалось, что она не слыхала его. Она прошла мимо двери, которая вела в комнату ее отца. Жильбер облегченно вздохнул. Андре поставила ногу на первую ступеньку лестницы, затем поднялась на вторую. |
