|
Больше Вы меня не увидите. Но я увожу с собой и своего ребенка, который никогда не назовет вас матерью! Жильбер». Взревев от бешенства, Филипп скомкал письмо. - Я готов был простить преступление случайное, - заскрежетав зубами, проговорил он, - но за преступление преднамеренное он будет наказан... Твоей безжизненно повисшей головой, Андре, я клянусь убить мерзавца, как только он попадется мне на глаза. Господь не может не послать его мне, потому что он преступил все границы дозволенного... Доктор! Андре придет в себя? - Да, да! - Доктор! Завтра Андре должна поступить в монастырь Сен-Дени. А я послезавтра буду в ближайшей гавани... Негодяй сбежал... Я последую за ним... Я должен разыскать ребенка... Доктор! Какая отсюда ближайшая гавань? - Гавр. - Я буду в Гавре через тридцать шесть часов, - молвил Филипп. Глава 47 НА БОРТУ С этой минуты дом Андре стал похож на мрачную могилу. Известие о смерти сына, возможно, убило бы Андре. Глухая, неизбывная боль точила бы ее душу всю жизнь. Письмо Жильбера ранило ее в самое сердце, лишило Андре последних сил. Придя в себя, она поискала глазами брата. Ненависть, которую она прочла в его взгляде, придала ей мужества. Она подождала, пока к ней вернутся силы настолько, чтобы не дрожал голос, и, взяв Филиппа за руку, молвила: - Ты мне говорил нынче утром о монастыре Сен-Дени, где ее высочество обещала мне место. Это правда? - Да, Андре. - Отвези меня туда, пожалуйста, сегодня же. - Спасибо, сестра. - Доктор! - продолжала Андре. - За вашу доброту, преданность, щедрость моя благодарность была бы слишком скудным вознаграждением. Вознаграждение, доктор, ждет вас на небесах! Она подошла к нему и поцеловала его. - В этом небольшом медальоне - мой портрет, - сказала она, - матушка приказала сделать его, когда мне исполнилось два года. Наверное, я на нем похожа на своего сына; сохраните его, доктор; пусть он напоминает вам иногда о малыше, которому вы помогли появиться на свет, а также о его матери, которую спасли ваши заботы. Не теряя присутствия духа, Андре собрала вещи и в шесть часов вечера, не смея поднять глаз, переступила порог приемной монастыря Сен-Дени, за решеткой которого Филипп, будучи не в силах побороть волнение, мысленно прощался с ней, быть может, навсегда. Вдруг силы изменили Андре. Раскинув руки, она бегом бросилась к брату. Он тоже протягивал к ней руки. Они встретились и, невзирая на холодную решетку, прижались друг к другу пылавшими щеками, проливая горючие слезы. - Прощай! Прощай! - прошептала Андре. - Прощай! - отвечал Филипп, подавив в своем сердце отчаяние. - Если ты когда-нибудь найдешь моего сына, - едва слышно сказала Андре, - не дай мне умереть, не обняв его. - Будь спокойна. Прощай! Прощай! Андре с трудом оставила брата и, продолжая оглядываться, поддерживаемая послушницей, пошла под мрачные монастырские своды. Пока она не пропала из виду, он кивал ей, потом махал платком. Наконец она в последний раз взглянула на него и исчезла в темноте. Железная дверь опустилась между ними с отвратительным скрежетом. Все было кончено. Филипп взял почтовую лошадь прямо в Сен-Дени. |
