|
- Брат, почему ты молчишь? Объясни мне, что произошло? - Дорогая сестра! Как ты знаешь, на обратном пути я заехал через мост Пон-дю-Жур к твоей кормилице. - Да... Так что же? - Малыш неважно себя чувствует... - Мой мальчик.., болен? Скорее... Маргарита! Маргарита... Карету! Я поеду к своему мальчику! - Это невозможно! - воскликнул доктор. - Вам нельзя выходить на улицу, нельзя ехать в карете. - Однако еще сегодня утром это было возможно: вы сами мне сказали, что завтра, когда вернется Филипп, я увижу маленького. - Мне так показалось... - Вы меня обманывали? Доктор молчал. - Маргарита! - повторила Андре. - Извольте исполнять приказание... Карету! - Ты можешь умереть!.. - вмешался Филипп. - Ну и пусть!.. Я не так уж дорожу своей жизнью!.. Маргарита терпеливо ждала, переводя взгляд с хозяйки на хозяина, потом на доктора. - Я, кажется, приказала!.. - крикнула Андре; краска бросилась ей в лицо. - Дорогая сестра! - Я ничего не желаю больше слушать, и если вы мне откажете в карете, я пойду пешком. - Андре! - сказал Филипп, обхватив ее руками. - Ты никуда не пойдешь, нет. Тебе нет нужды никуда ходить. - Мой мальчик умер! - помертвевшими губами пролепетала Андре; руки ее безвольно повисли вдоль кресла, в которое ее усадили Филипп и доктор. Филипп покрывал поцелуями ее холодную безжизненную руку... Андре уронила голову на грудь и залилась слезами. - Бог послал нам новое испытание, - проговорил Филипп. - Господь велик и справедлив. Возможно, он имеет на тебя другие виды. Может быть, Бог рассудил, что этот ребенок оказался бы для тебя незаслуженным наказанием. - За что же Он ниспослал страдания этому невинному существу?.. - тяжело вздохнув, спросила несчастная мать. - Бог не дал ему страдать, дитя мое, - молвил доктор. - Он умер, едва успев родиться... Жалейте о нем не более, чем о мимолетной тени. - А крики, которые я слышала?.. - Это было его прощание с жизнью. Андре закрыла лицо руками, а мужчины, обменявшись красноречивыми взглядами, поздравили друг друга с тем, что своей ложью спасли Андре жизнь. Вдруг на пороге появилась Маргарита, держа в руке письмо... Оно было адресовано Андре... Надпись гласила: «Мадмуазель Андре де Таверне, Париж, улица Кок-Эрон, 9, первые ворота со стороны улицы Платриер». Филипп показал его доктору за спиной Андре; она больше не плакала - она находилась в состоянии глубокой печали. «Кто мог написать ей письмо? - думал Филипп. - Никому не был известен наш адрес, и это не почерк отца...» - Андре! Тебе письмо, - сказал Филипп. Ничему не удивляясь и не размышляя, Андре безропотно вскрыла конверт и, вытерев слезы, развернула письмо, собираясь его прочесть. Но едва пробежав глазами три строчки, из которых состояло все письмо, она громко вскрикнула, вскочила, как безумная, и, напрягшись всем телом, рухнула, словно статуя, прямо на руки подоспевшей Маргарите. Филипп подобрал с полу письмо и прочитал: «Море, 15 декабря 17... Я уезжаю, потому что Вы меня прогнали. |
