Рилиан кивнул и вышел вперед.

— Я пойду с ним, — предложила Мерит.

— Ни в коем случае. Ты непременно поведешь себя не так, как следует. Иди рядом со мной, — повелел Кипроуз.

Еще несколько ярдов, еще пара поворотов… Они вышли на поляну и сразу же увидели тело Фрайбанни, распростертое на полу беседки. На дальней стороне лужка топтались персоны в поисках выхода. Не обнаружив прохода, существа стали неуклюже продираться сквозь кусты.

— Мои персоны живы и здоровы! — воскликнул Кипроуз. — Злоключение не отразилось на них!

— Чего нельзя сказать о вашей сестре, — произнес Рилиан, и они с Мерит поспешили к лежащей женщине.

Кипроуз последовал за ними неторопливым шагом. Рилиан закрыл Фрайбанни глаза.

— Сеньор, я сожалею, она мертва.

— Безусловно, вы сожалеете, юноша, — ответил Кипроуз. — Как же иначе, если ваше безответственное равнодушие сделало возможным побег моих персон.

— Безответссственный. Безответссственный. Безответссственный… — запел Крекит.

— Они покинули мастерскую у вас на глазах, — продолжал Кипроуз, — а вы даже пальцем не пошевелили, чтобы воспрепятствовать им. Кто знает, какие беды могли бы обрушиться на них? Кто знает, какие душевные муки они уже претерпели в результате вашей глупости?

— Глупосссти. Глупосссти. Глупосссти.

— Мы оба пытались остановить их, — начала было Мерит.

— Молчи, девочка, ваши оправдания излишни. Тебя я в любом случае не считаю ответственной за это, поскольку прекрасно знаю, что случившееся превышало уровень твоего понимания.

— Сеньор, — Рилиан с трудом сдерживался, — разве вам не жаль вашей сестры?

— Она мертва, значит, беспокоиться о ней уже бессмысленно. А кроме того, до лицемерных сентиментальных проявлений чувств я не опущусь. Эти театральные представления оставляю трагикам и женщинам, коим по праву принадлежит сия сфера, — ответил Кипроуз. — Меня же сейчас заботят не мертвые, а живые — персоны, которым необходима поддержка их создателя.

— Вы уверены, что персонам требуется именно поддержка? — спросила Мерит.

Это был не праздный вопрос. Появление новых лиц вызвало любопытство беглецов. Они оставили в покое кусты, вернулись в бельведер и теперь ковыляли к людям. Их жизненный опыт уже успел наложить свой отпечаток на их поведение: приближаясь, они энергично размахивали руками.

Испытав на себе тяжелую руку персон, Рилиан и Мерит быстро отступили. Но Кипроуз Гевайн не дрогнул.

— Хоть и не закончены, а уже проявляют мужественный и гордый дух своего создателя, — пробормотал он в умилении и тут же резко откинул голову назад — пухлый кулак просвистел мимо его носа, едва не задев его.

Появился другой кулак, и Кипроуз с поразительной ловкостью увернулся и от него: удар лишь скользнул по виску.

— Полегче, мои дорогие, полегче, — успокаивал он их. — Вы слишком доблестны для этого жалкого мира, — говорил он едва слышно. При этом лицо Кипроуза стало непроницаемым, а белые пальцы завязались в такие причудливые узлы, словно в них не было костей.

Прежде чем Рилиан смог хотя бы догадаться, к какой сверхнормальной активности принадлежат эти пассажи, результат уже был достигнут. Идиотские шары персон закатились, были видны одни белки под опускающимися веками. Отвисли три тяжелые челюсти, обмякли три тучных тела, и три толстяка одновременно шлепнулись на пол. Они лежали неподвижно в нескольких футах от трупа своей жертвы. Губы их раскрылись, и раздался мощный храп.

— Спят. — Кипроуз с гордостью смотрел на свои творения.