— Спят. — Кипроуз с гордостью смотрел на свои творения. — Сейчас они свободны от боли и тревог.

«Как бы мне научиться этому трюку, — думал Рилиан. — Усыпить бы Крекита и Нурбо, остальное сделать нетрудно. Мы с Мерит смогли бы в считанные минуты покинуть крепость». И тут впервые возникла эта мысль: «Да, но тогда ты не овладеешь сверхнормальностью до конца». — «А хочешь ли ты учиться дальше? — раздался отрезвляющий голос вечного внутреннего собеседника. — Подумай».

А что думать? Он знал, что очень хочет продолжать изучение сверхнормальности. Юноша украдкой посмотрел на Мерит. Та стояла с опущенной головой, и ее большие глаза не мигая смотрели на труп леди Фрайбанни. Было видно, что девушку обуревали противоречивые чувства.

«Я должен укрыть ее от Кипроуза Гевайна. Сейчас это самое главное».

В его мысли вклинился голос Кипроуза:

— Юноша, почему вы стоите тут, бессмысленно глазея? Дел очень много. Во-первых, и это наиважнейшее, персоны нужно вернуть в мастерскую. Затем надо организовать погребение моей несчастной сестры. В обоих случаях требуется ваша помощь. А после этого мы посмотрим, какую еще услугу вы можете оказать. — Сеньор погрузился в размышления. — Мои персоны близки к завершению. С точки зрения их физического состояния ничего не требуется — в этом отношении они уже достигли совершенства. Увы, нельзя сказать того же об их интеллектуальном состоянии. Замечательный потенциал их разума пока не задействован.

— И что вы намерены делать? — нехотя спросил Рилиан, подозревая, что не желает этого слышать.

— Пока еще я точно не знаю. Когда приму решение, вы будете поставлены в известность. Предстоит рискованное предприятие, и не волнуйтесь, вам в нем найдется роль. Не сомневайтесь, юноша, о вас не забудут!

* * *

Леди Фрайбанни, чьи пальцы теперь были почти свободны от колец, обрела последнее пристанище в фамильном склепе Гевайнов и была должным образом оплакана сыновьями. Сила характера ее брата оказалась настолько непоколебимой под ударами личного горя, что не позволила ему отвлечься от экспериментов даже на один день.

В итоге Кипроуз передумал возвращать персоны в мастерскую. Их физическое развитие завершилось, и дальнейшее пребывание в питательном растворе не имело смысла. Поэтому двойников разместили в просторной роскошно обставленной комнате второго этажа. Там были три большие кровати темного дерева, три шкафа для одежды, забитых до отказа просторными черными одеяниями, три абсолютно одинаковых умывальника с бритвенными принадлежностями, помадой для волос и воском для усов и постоянно пополняемым запасом леденцов. За исключением последнего пункта, все остальное оставалось невостребованным. Если таким способом Кипроуз намеревался приучить их к достижениям цивилизации, то попытки его потерпели сокрушительное поражение. Первобытное невежество персон устояло против посягательств остроумных человеческих изобретений, коими окружил их Кипроуз.

Одежда и принадлежности настоящего джентльмена ими ни во что не ставились: нагие, заросшие розоватыми кудряшками и торчащими в разные стороны бородами, персоны слонялись по закрытому помещению. Ногти на их руках превратились в кривые когти, еще больше удлиняя и без того длинные пальцы. Спали они все вместе на полу, являя собой клубок переплетенных пухлых конечностей. Вначале они лежали на холодных каменных плитах, а когда накопили достаточно оберток от леденцов — на грудах шуршащих бумажек, напоминавших опавшие листья. Пользоваться ванной и горшком персоны так и не научились, и вскоре их комната, а затем и прилегающий к ней коридор благоухали ароматами клоаки.

Прислуга, движимая отвращением и страхом, единодушно отказывалась входить в эту постоянно запертую снаружи комнату.