— Абсолютно уверен, что они проделали это не из дружеских побуждений. По правде говоря, они сделали это, чтобы угодить своему дяде. Видите ли, Друвин, старший из племянников, с некоторых пор испытывает острую нужду в деньгах, и он решил: если они приведут вчерашнего незнакомца к дяде, то сеньор отблагодарит их. Незнакомец казался таким спокойным, вежливым джентльменом. Кто бы мог подумать, что у него дьявольский характер?

— Никто никогда так и не думает. Конечно же, лорд мэр Рендендиля тоже не догадывался, — горестно согласился с ним Скривелч. — Скажите мне, а почему ваш сеньор Кипроуз заинтересовался Рилианом Кру?

— Э-э-э… это все из-за рук этого парня.

— Да, да, они весьма необычны.

— Более того, такие длинные, белые кисти каким-то образом связаны с колдовством. Точнее я не знаю, но такая связь существует.

— Я что-то читал об этом. Гиперпалость.

— Вот-вот. Не знаю, правда ли это, но разговоры такие идут. Как бы там ни было, Прук, Вазм и Друвин — так зовут близнецов — решили, что их дядя захочет увидеть того, кто обладает такими руками. Поэтому вчера, когда им подвернулся этот молодой господин, они ворвались и схватили его. Ну а дальше вы и сами все знаете.

— И даже слишком хорошо, — сухо подтвердил Скривелч. — А как эта тройня ухитрилась заметить руки Черного Рилиана? Вероятно, случайно?

— Абсолютно случайно. — Круглое лицо господина Муна было невинным как никогда.

Скривелч, потягивая шоколад, задумчиво изучал собеседника. Мун стойко выдержал его взгляд. Наконец Скривелч заговорил:

— Значит, вы считаете, что близнецы отвели Черного Рилиана к своему дяде, вашему сеньору. А где проживает сеньор Кипроуз?

— В крепости Гевайн, что возвышается над долиной, на одной из скал. Когда вы вчера приехали, было уже темно, поэтому вы и не видели ее, сэр. Теперь же, при свете дня, ее невозможно не заметить.

— Хорошо. Тогда дело за малым: надо обратиться к сеньору и от имени его Неронского дрившества потребовать выдачи беглого преступника Рилиана Кру.

— А я от всей души желаю вам удачи. От всей души.

Что-то в тоне и выражении лица хозяина постоялого двора насторожило Скривелча.

— Господин Мун, а нет ли каких-нибудь обстоятельств, которые могут мне помешать? Может быть, вы что-то утаили?

— В наше время нельзя быть уверенным ни в чем, верно? Возможно, вы не встретите никаких препятствий. Но только если этот ваш Кру нужен сеньору Кипроузу, вряд ли он поспешит передать его в ваши руки, от дрива вы или нет. Если Черный Рилиан заперт где-то в крепости Гевайн и сеньор желает оставить его там, то тогда вам его не видать.

— Что? Даже если станет ясно, что он прячет преступника, находящегося в розыске? Разве ваш сеньор не заботится о соблюдении приличий, закона и социального спокойствия?

— О, конечно, заботится. Безусловно. Но у него есть еще и другие интересы, и иногда они одерживают верх. Честно говоря, очень часто.

— Понимаю. Ладно, вначале я обращусь к чувству справедливости сеньора. Затем — к чувству ответственности. Если это не поможет, тогда посмотрим. Существует несколько возможностей. А от вас, господин Мун, мне нужно еще две вещи, а уж потом вы получите ваши тридцать пайтов. Во-первых, как зовут начальника местной полиции?

— Полиции? В Вели-Джива?!

— Разве у вас нет полиции? — удивился Скривелч.

Мун отрицательно покачал головой.

— Тогда начальника городской стражи?

— Только не здесь. В Вели-Джива не может быть преступлений. Любого, кто вздумает перечить сеньору, наш повелитель поражает молнией.