На аэродроме они помогли мне купить билет на ближайший рейс, попрощались, пожелали мне счастливого пути и поинтересовались, улыбаясь, не потеряю ли я чемодан и не нужна ли мне охрана. Я заверил их, что такие чемоданы не теряют и что охрана мне не нужна. «Спортсмен» дал мне ключ от замков чемодана, на его глазах я запер чемоданчик, спрятал ключ в кошелек, а кошелек – во внутренний карман пиджака.

После этого они уехали. До регистрации билетов на московский рейс осталось двадцать минут. Мне не понравилось, что они уехали, не проводив меня до трапа самолета. Что-то тут было не так. Я прошел в зал ожидания, сел в кресло и сделал вид, что я сейчас публично открою чемодан – стал возиться ключом в замках. И в ту же секунду понял, что меня «ведут» – два полупьяных приятеля, зашедших за мной в зал ожидания, мгновенно протрезвели и смотрели на меня испуганно, ожидающе. Я усмехнулся про себя, сунул ключ от чемодана в карман и пошел прямо к этим двум филерам. Они опять было притворились пьяными, обнялись, но я подошел к ним вплотную и сказал грубо:

– Чтоб я вас через минуту не видел на аэродроме!

– Почему?! – изумился один из них.

– Установка изменилась. Меня охранять не надо. Операции дан отбой.

– Как? И никто не приедет? – спросил второй.

– Никто не приедет. Я же сказал: операции дан отбой. Все, вы свободны.

Я блефовал, но в этих случаях наглость – лучший помощник. Они пожали плечами и в недоумении пошли в зал регистрации билетов. В моем распоряжении оказалось несколько минут – пока они свяжутся с начальством, пока очухаются. Я проследил взглядом за ними, убедился, что они пошли в сторону комнаты отделения милиции и торопливо подошел к ящикам автоматической камеры хранения. Несколько пассажиров, дремавших тут, не обращали на меня внимания. Тем не менее я ушел в самую глубину ряда автоматической камеры хранения, нашел пустой ящик № 54, и, став к залу спиной, открыл чемодан и быстро ссыпал в ящик все деньги. Затем поставил чемодан у ноги и набрал на шифре замка номер своего авиационного билета: 675185. Захлопнул дверцу и торопливо вышел в зал ожидания. Все было спокойно. Я управился за минуту, и теперь пошел через зал к буфету. В буфете я купил бутылку кефира и какую-то сладкую ватрушку и спокойно устроился у окна, ожидая дальнейших событий.

События развернулись вскоре. Сначала из дежурной комнаты милиции высыпали, наверное, все, кто там был, и бегом разбежались по всему аэропорту, а затем два моих незадачливых филера вдруг обнаружили меня в буфете спокойно жующим булку с кефиром и остолбенели от удивления. Один так и остался глядеть на меня в упор, а второй умчался докладывать, что я нашелся, а не сбежал и не спрятался.

Несколько минут спустя по радио объявили регистрацию билетов и сдачу багажа на рейс 247 «Баку-Москва». В сопровождении уже открыто не спускающих с меня глаз филеров и милиции, я пошел к стойке регистрации, стал в очередь. В зале царил удивительный порядок – милиция выстраивала пассажиров в ровную очередь, кассиры были предупредительны и вежливы, как в театре. Я понимал, что главным действующим лицом спектакля был, конечно, я и мой «увесистый» чемодан. Когда подошла моя очередь, и девушка проштемпелевала билет, а я поставил чемодан на весы – именно в этот момент с трех сторон раздались вспышки блицев и щелчки фотокамер, чья-то сильная рука придержала мою руку на чемодане, чьи-то плечи сомкнулись за мной, а впереди себя, по ту сторону аэрофлотской стойки, я увидел молодое лицо с голубыми глазами и догадался мгновенно – Векилов, помощник министра МВД Азербайджана, тот самый, который допрашивал Белкина и пугал Свердлова и, возможно, тот самый, кто приезжал на дачу к Сысоеву за бриллиантами, а увез чемодан с деньгами. Не исключено, что именно этот самый чемодан…

– Понятых сюда! – скомандовал он, и рядом с ним возникли двое приготовленных заранее понятых – работники Аэровокзала.