В приемной Фаина сообщила:

– Альберт Николаевич на совещании в министерстве печати.

– Когда вернется – скажи. Он мне нужен.

– Лозовский, ты все перепутал! – пропела Фаина. -

Альберт Николаевич примет тебя, если сочтет необходимым. И когда сочтет необходимым. Напиши, кстати, объяснительную по поводу твоего пятидневного отсутствия на работе. Она тебе очень понадобится.

– Объяснительную? – переспросил Лозовский, пытаясь понять, чем вызван злорадный тон секретарши.

– Да, Лозовский, объяснительную. И постарайся быть убедительным.

– Понял. Объяснительную. Я объясню – в устной форме. Но ты все-таки звякни, когда он появится, сделай одолжение. Я буду у себя.

В загоне отдела расследований шипела кофеварка «эспрессо», вкусно пахло кофе. Тюрин сидел за компьютером – с потной лысиной и мучительно напряженным лицом, с каким он всегда писал свои материалы. За его спиной стояла Регина Смирнова, читала с монитора текст и нервно курила «Ротманс», осыпая пеплом рюшечки своей кофты, длинную юбку и пиджак Тюрина.

– Ну что ты пишешь, Петрович! – плачущим голосом говорила она. – Ты сам-то понимаешь, что пишешь? Прочитай, что ты написал!

– А что я написал, что я написал? – отбивался Тюрин. – Все нормально написал.

– Нормально? Ты сам послушай! «Вышеприведенные примеры и анализ налоговых поступлений в бюджет свидетельствуют о наметившейся тенденции превращения налоговой полиции в бюрократическую структуру, которая...»

Это нормально? Это же невозможно прочитать! И невозможно понять!

– Почему невозможно? Все понятно. Чем должна заниматься налоговая полиция? Бороться со злостными неплательщиками. Чем она занимается? Обираловкой.

– Вот так и пиши!

– Как?

– Как сказал! Пиши: «Чем должна заниматься налоговая полиция?..» – продиктовала Регина. – Шеф, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! – обратилась она к Лозовскому. – Займись своим кадром. А я не могу. После его текстов фраза «Проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа» кажется мне вполне нормальной.

– А чем она ненормальная? Человек проезжал мимо станции, с него слетела с шляпа. Чего тут ненормального? Все нормально. Тебе бы только придираться.

– Петрович, это же Чехов! Чехов это! Понятно? Чехов!

– Я про это и говорю. Даже к Чехову придираешься.

– Что за дела? – спросил Лозовский.

– Статья "Игра в «семерочку», – объяснил Тюрин. – Попов приказал подготовить, срочно.

– Срочно? Очень интересно. Ну, давайте посмотрим, что получается.

Лозовский разделся, налил кофе в персональную кружку с надписью «Вова» и занял место Тюрина за компьютером.

Как и все материалы Петровича, статья была убедительна по фактуре, но написана языком суконно-казенным, на фоне которого фразы, явно продиктованные Региной, выглядели зеленой травкой, пробившейся сквозь трещины в асфальте. Но Лозовского интересовала сейчас не стилистика.

– Чего мы, собственно, хотим добиться этой статьей? – откинувшись в кресле и заложив руки за голову, спросил он.

– Снять генерала Морозова? – предположила Регина. – Не снимем. Он действует в рамках закона.

– Да и зачем его снимать? – поддержал Тюрин. – Другой будет лучше? Не будет. Нужно менять формулировку 199-й статьи. Убрать из нее слова «и другими способами».