Регина усмехнулась.

– Петрович, меня умиляет твоя вера в силу печатного слова. Хотела бы я на это посмотреть. Статья в «Российском курьере» заставила Госдуму изменить статью закона. Наш рейтинг подскочит до небес. Но это из области фэнтези.

– Не скажи, – возразил Лозовский. – Мы заявили проблему. Через год думские выборы. Найдутся депутаты, которые нас поддержат. Такая законодательная инициатива – голоса предпринимателей. Так что можно сказать, что свой долг перед обществом мы выполнили.

– Шеф, тебя волнует долг перед обществом? – удивилась Регина. – С каких пор?

– С младых ногтей, деточка. Еще в детстве каждое утро я просыпался и думал: как бы мне сегодня выполнить какой-нибудь долг перед обществом? Но я никогда этого не афишировал, чтобы меня не зачислили в государственники или, не дай Бог, в патриоты.

– Государственник – понимаю, сейчас это сплошное жулье, – заметил Тюрин. – А почему плохо быть патриотом? Это человек, который любит Россию.

– А раньше – Советский Союз? – спросил Лозовский.

– В общем, да.

Регина расхохоталась – так, как она всегда хохотала: звонко, по-девчоночьи, от души.

– Ты чего? – удивился Тюрин.

– А сам не понимаешь? Вдумайся в то, что сказал!

– А что я сказал?

– Патриот – это человек, который любит Союз Советских Социалистических Республик. Вник?

– Сейчас, конечно, это звучит не очень, – не слишком уверенно согласился Тюрин. – Но в свое время...

– В этом-то все и дело, Петрович, – проговорил Лозовский. -Нужно любить родину, а не государство. Как бы оно ни называлось. Я люблю жену, детей, тебя, себя и даже вот это ехидное циничное дитя, продукт своей эпохи. Россия – это мы, а не генерал Морозов и не президент Путин, – закончил он свою мысль.

– Шеф, в тебе все еще сидит автор фильма «Ты не подвиг зовешь, комсомольский билет», – съязвила Регина. – Только с знаком «минус». Хватит словоблудия, вернемся к статье.

– Вот, Петрович, а что я тебе сказал? Ехидная и циничная. Но и она для меня – Россия. И ее я тоже люблю, хотя это иногда очень трудно. Ладно, вернемся к статье. Со сверхзадачей мы разобрались. Но практическая цель статьи видится мне другой. Первое. Мы хотим, чтобы генерал Морозов прекратил уголовное дело против Христича. Можно это сделать без покаянного заявления?

– При желании можно, – подтвердил Тюрин. – За отсутствием состава преступления.

– Второе. Мы хотим, чтобы генерал Морозов от имени ФСНП извинился перед Борисом Федоровичем Христичем. Публично, на страницах «Российского курьера».

– А вот это уж хрен. Закрыть дело втихаря – куда ни шло. А публично извиниться – это все равно что снять штаны и самого себя выпороть. Никогда он на это не пойдет.

– Ты уверен?

– На все сто.

– Садись, пиши. – Лозовский уступил Тюрину место за компьютером. – Этот текст пойдет в самом конце статьи, в подверстку. "Когда статья «Игра в „семерочку“ была подготовлена к печати, мы попросили прокомментировать ее заместителя начальника Федеральной службы налоговой полиции генерала Морозова. Вот что он сказал...»

– Ну-ну, что же он сказал? – заинтересовалась Регина.

– "Он сказал..." – продолжал диктовать Лозовский. – Прямая речь. "В материале корреспондента Павла Майорова правильно и очень своевременно поднята проблема.