Снова вышел, принес дорожную сумку Лозовского, доверху набитую его одеждой, кинул на колени бумажник с документами и деньгами. Лозовский заглянул – рубли и пачка долларов были на месте.

– Переоденешься в Сургуте в аэропорту, зайдешь в сортир и переоденешься. Ты чего ждешь? Тебе сказано: одевайся!

– Не катит, полковник, – ответил Лозовский. – Я сяду в вездеход, вы устроите погоню и пристрелите меня при попытке к бегству. Придется вам как-то по-другому решать проблему. И на меня не рассчитывайте, я вам не помощник.

– Мудак! – выругался полковник. – Ты никогда никому не доверяешь?

– Я не доверяю тем, чьих действий не понимаю. Почему я должен вам доверять?

– Вот почему, – проговорил полковник и протянул Лозовскому его часы. – Я был в той колонне, которую ты вывел под Джелалабадом по минному полю. Майором я тогда был, служил в разведуправлении Сороковой армии. Помнишь, что ты сказал, когда Ермаков вручал тебе эти часы?

– Не помню.

– А я помню. Вместо «Служу Советскому Союзу» ты сказал:

«Да что вы, товарищ генерал-лейтенант, не за что». Теперь ты понял, почему я сказал, что тебе повезло, что попал на меня? Я твой должник, парень. Я просто отдаю тебе долг.

– Вы не мой должник, полковник. Вы должник капитана Степанова – журналиста, которого ваши люди убили по вашему приказу. Я его спасал. Заодно спас себя. И вас. Этот долг неоплатный. Некому его отдавать.

– Я не приказывал убивать Степанова! Это была самодеятельность, дурь. Эти мудаки пересрали, что их погонят с работы за то, что на промыслах появился чужой. И надумали решить проблему сами, втихую.

– Зачем вы мне это говорите? Это вы скажете на Страшном суде. Эти двое подтвердят ваши слова?

– Подтвердят. На Страшном суде. Они уже там, стоят в очереди. Поехали на точку на вездеходе, бак прохудился, солярка вытекла, вездеход заглох в тундре, а мороз был под сорок.

Лозовский только головой покачал:

– Умеете вы решать проблемы!

– Не я их создаю.

– Вам не кажется, что количество трупов увеличивается слишком быстро? Уже четыре. С Христичем – четыре с половиной.

– А что Христич?

– Полутруп.

– Будут еще, – мрачно пообещал полковник. – Кричи.

– Что кричать?

– Что хочешь. Ори!

– Не буду я орать.

– Ну, связался я с мудаком!

Полковник извлек из наплечной кобуры пистолет и стал бить в дверь ногой. Ручка двери повернулась. Полковник прижался спиной к стене. Ворвался телохранитель Кольцова с пистолетом в руке.

– Какого хера...

Ничего больше он сказать не успел – рухнул от удара пистолетной рукоятью по затылку. Полковник оттащил его от порога и запер дверь.

– Вы его убили? – полюбопытствовал Лозовский. От разлившегося по всему телу наркотика он чувствовал себя зрителем на каком-то странном представлении.

– Еще нет, – буркнул полковник. Он спрятал свой пистолет, взял пистолет Ленчика, обмотал ствол какой-то тряпкой и выстрелил в голову телохранителя. В пространстве комнаты из толстых бревен выстрел прозвучал глухо, ударил по ушам. – Вот теперь убил.

– И что будет? – спросил Лозовский.

– Не твоя забота! – гаркнул полковник. – Одевайся, мудила!

Быстрей! Некогда умничать! Все так, как я сказал. Кроме одного.

Ты услышал выстрел, по коридору забегали. Ты выглянул – никого, вышел к вездеходу. И вот что еще. Действия промедола хватит еще часа на четыре.