– А когда младенец вырастает?

– Для слинго-мамы не проблема носить ребёнка в пятнадцать килограммов.

– А дальше?

– Дальше слинго-мама выходит на слинго-пенсию. Обычно, если возраст позволяет, она рожает ещё одного. И всё повторяется. Поэтому стопка собирается всю жизнь. Смотри, вот чёрный, с черепами и костями, для плохого настроения. Это пляжный вариант. Весёленький, правда? Это короткий, чтобы быстро в машине замотаться и дойти до дома. Это кислотно-галлюциногенный, для особых случаев… Эти мне разонравились, я их продам…

Продажа происходила по почте. Предварительные переговоры – через интернет. Неблагонадёжные продавцы и неплатёжеспособные покупатели попадали в чёрный список и подвергались остракизму. Я предложил супруге помощь: ходить на почту вместо неё.

– Ха, – ответила супруга. – Какой наивный. Ты не всё понимаешь. Слинго-мама – высшее существо. Она везде проходит без очереди.

Их было меньше, чем филателистов и альпинистов. Меньше, чем коллекционеров антикварного оружия и любителей конных путешествий по Горному Алтаю. Меньше, чем владельцев автомобилей «Астон Мартин». Меньше, чем русских писателей.

Девушки создали даже не касту, не тайный орден – целую миниатюрную вселенную, где существовали только матери, дети и надёжно связывающие их куски домотканого полотна. У них были свои адреса сходок, свои правила продажи и обмена. Они могли убить за свои убеждения. Они знали: лучший ребёнок – это ребёнок, обнявший мать. Лучшая мать – это мать, прижавшая чадо к себе. Это была такая форма не материнства, а любви вообще: держать любящих и любимых как можно ближе.

И, естественно, среди избранных слинго-мам существовал разряд best of the best. Самые мощные, непобедимые, могущественные слинго-мамы действовали в паре со слинго-папами.

Итак, однажды жена выдала мне слинг и значительно посмотрела в глаза.

– Сзади делаешь крест-накрест, спереди – поперёк. И пропускаешь под ноги ребёнка…

– Нет! – вскричал я. – Мне надо работать по шесть часов в день! Я много курю!

Но спорить было бесполезно: жена закончила Институт кинематографии и сняла свой первый фильм в двадцать два года. На протяжении нескольких месяцев единолично командовала съёмочной группой, то есть дикой шайкой из пятидесяти творческих особей, каждая из которых желала самовыражения.

– Мы договаривались, – проскрежетала супруга. – Ты сам говорил, что не просто муж, а единомышленник!

– А вот чеченские мужчины вообще не берут детей на руки. Спартанское воспитание. А в Советском Союзе детей приучали к дисциплине и коллективу с первого для рождения…

Но жена только сверкнула глазами.

– Я не воспринимаю демагогию. Повторяю: сзади крест-накрест, спереди поперёк.

Меня принудили освоить азы слинго-техники и правила слинго-безопасности. Однажды я впервые самостоятельно приторочил к себе шестикилограммовое существо.

О том, чтобы выйти на улицу, не могло быть и речи.

Младенец сучил конечностями и приладился сосать отцовскую ключицу. Затем уснул.

– А ходить как? – шёпотом спросил я. – На цыпочках?

– Ни в коем случае, – ответила жена. – Ты не предпринимаешь никаких особенных действий. Делай, что хочешь. Разговаривай в полный голос. Ребёнок – не помидор, ему не нужна теплица.

Я совершил несколько пробных рейсов из кухни на балкон – и это было откровение.