– Протерть горькая! – отвечал, почесывая спину, дворник.

– Ничего… Когда есть, он во все карманы рассует.

– Тогда не взыщи.

– Беспременно!

Х

Гостья, как только осталась одна, сеейчас же открыла свой бархатный мешок, и, вытащив оттуда спешно сунутые деньги, стала считать их. Тысяча рублей была сполна Дама сложила билеты поаккуратнее и уже хотела снова закрыть мешок, как ее кто-то схватил за руку.

Она не заметила, как в комнату неслышными шагами вошел хорошо упитанный, розовый молодой человек с играющим кадыком под шеей и с откровенною улыбкой на устах. Он прямо ловкою хваткой положил руку на бронзовый замок бархатной сумки и сказал:

– Это арестовано!

Гостья сначала вздрогнула, но мгновенный испуг сейчас же пропал и уступил место другому чувству. Она осветилась радостью и тихо произнесла:

– Valerian! Где был ты? Боже!

– Я? Как всегда: везде и нигде. Впрочем, теперь я прямо с неба, для того чтобы убрать к себе вот этот мешочек земной грязи.

Дама хотела ему что-то сказать, но он показал ей пальцем на закрытую дверь смежной комнаты, взял у нее из рук мешок и, вынув оттуда все деньги, положил их себе в карман.

Гостья всего этого точно не замечала. Глядя на нее, приходилось бы думать, что такое обхождение ей давно и привычку и что это ей даже приятно. Она не выпускала из своих рук свободной руки Валериана и, глядя ему в лицо, тихо стонала:

– О, если бы ты знал!.. Если бы ты знал, как я истерзалась! Я не видала тебя трое суток!.. Они мне показались за вечность!

– А-а! что делать? Я этих деньков тоже не скоро забуду! Куда только я ни метался, чтобы достать эту глупую тысячу рублей! Нет, теперь я убежден, что самое верное средство брать со всех деньги, это посвятить себя благодетельствованию бедных! Еще милость господня, что есть на земле дураки вроде oncle Zacharie.[4 - Дяди Захара (франц.).]

– Оставь о нем!

– Э, нет! Я благодарен: он уже во второй раз дает нам передышку.

– Но не доведи себя до этого, мой милый, в третий.

– Если я так же глупо проиграюсь еще раз, то я удавлюсь.

– Какой вздор ты говоришь!

– Отчего же? Это, говорят, очень приятная смерть. Что-то вроде чего-то… Смотрите, вот у меня про всякий случай при себе в кармане и сахарная бечевка. Я пробовал: она выдержит.

– О боже! Что ты говоришь! – и, понизив голос, она прошептала: – Avancez unе chaise!..[5 - Подвиньте стул! (франц.).]

Молодой человек сделал комическую гримасу и опять молча показал на завешенную дверь.

Дама сморщила брови и спросила шепотом:

– Что?

Молодой человек приложил ко рту ладони и ответил в трубку:

– Maman здесь подслушивает!

– И все это неправда! Ты очень часто клевещешь на свою мать!

Валериан перекрестился и тихо уверил:

– Ей-богу, правда: она всегда подслушивает.

– Как тебе не стыдно!

– Нет, напротив, мне за нее очень стыдно, но я ее и не осуждаю, а только предупреждаю других.