Сгорела я за Тобой в погоне.

И вот Ты у ног, унизан дождями,

Как будто халдейскими – Бог!.. – перстнями…

А я и не знаю – что делать девке?

Забыла русские все припевки.

Лежишь, в мехах дымов – подо мною?! –

Валюсь Тебе в ноги – сковородою –

Где в стынь – расстегаи, блины, форели!

Где реки – в бараньих шкурах метелей!

А елки!.. а зубья кровавых башен!..

Париж, наш призрак велик и страшен,

Наш призрак – выткан по плащанице

Снегов – кровоточащей багряницей:

На рельсах, скрепленных звездой падучей,

Мужик – лоб во проволоке колючей…

И ноги льдяны! И руки льдяны!

Не счесть рябин в хороводе пьяных!

А над затылком – доска пылает:

“ЗЕМЛЯ, ТВОЙ ЦАРЬ ТЕБЕ ВСЕ ПРОЩАЕТ…”

И я, Париж, у Креста стояла.

И я завертывала в одеяло

Легчайшее – кости да кожа – тело.

А пламя волос во пурге летело.

А Ты… –

из мерзлот, где сутемь да слякоть,

Я так мечтала, сгорбясь, заплакать

Над жгучей жемчужиною Твоею,

Над перстнем – розовым скарабеем –

На сморщенной лапе старухи Европы,

Над кружевом – в прорези грязной робы

Наемного века!.. над яркой бутылкой

Купола Сакре Кер!

…над могилкой

Той маркитантки, кормившей с ложки

Солдат в императорской, злой окрошке –

О, где там парижский, а где там русский, –

Лишь взор – от слез – по татарски – узкий…

И ветошь – к ране, и кружку – в зубы…

Париж! неужели Тебе не люба –

Я: руки – в масле, я: скулы – в соли:

Чертополох на Твоем подоле!

Пылинка, осколок полярной друзы –

Я здесь, прорвавшая века шлюзы

Размахом сердца, сверканьем тела…

Я так предстать пред Тобой хотела,

Как мать калеки – пред Чудотворной!

Мы, люди, – у Бога в горсти лишь зерна:

Во вьюге брошена, проросла я

Сюда, где Мария Стюарт – молодая,

Где мчится Шопен, в кулаке сжимая

Ключи от музыки, где немая

Шарманщица плачет перед Ван Гогом,

А он ее угощает грогом

И в зимнюю шапку кладет монету!

И прочь – с холстами – по белу свету!

А Ты горишь за спиной – кострищем,

Мой принц, Париж, что взыскуем нищим…

Я в Нотр Дам залечу синицей.

Златым мазком мелькну в колеснице

Беззвучного Лувра: картиной – крикну!..

Зазябшей чайкой к воде приникну:

Лицо, и шея, и подбородок –

В Тебе, изумруд мой и зимородок,

Фонарь мой – во мраке родных острогов,

Оборвыш мой – у престола Бога:

Гаврош – с гранатой – под левой мышкой…

Париж. Я с Тобой. Не реви, мальчишка.

Шарманщик играет близ карусели.

А мы с Тобой еще не поели

Каштанов жареных…

ВАГОНЫ. ВОКЗАЛ

Вот они, вагончики,

вагонишки мои…

Дай, побуду миг путейщицею… дай…

А снежки в меня свистят, будто соловьи,

Разбиваются о каменной груди моей Рай.

Райский Сад под ребрами, снежный Эдем.

Голубая кровь – вдоль – по ледяным хвощам.

Нынче я – путейщица.

Мазута черный крем –

На морды колес.