Моя нетленная покойница – о, в кацавейке велелепной.

Моя… с котомкой, что раззявлена – нутром – для птиц: там злато крошек!..

Моя Владычица, раздавлена любовью всех собак и кошек…

Живая, матушка, – живущая!.. Ты днесь во чье вселилась тело?..

С вершок – росточком, Присносущая, катилась колобком несмелым.

Неспелым яблоком, ежоночком, колючим перекати полем… –

Дитенок, бабушка ли, женушка, – и подворотней, как престольем!.. –

Ты, нищенка, ты, знаменитая, – не лик, а сморщь засохшей вишни, –

Одни глаза, как пули, вбитые небесным выстрелом Всевышним:

Пронзительные, густо синие, то бирюза, то ледоходы, –

Старуха, царственно красивая последней, бедною свободой, –

Учи, учи меня бесстрашию протягивать за хлебом руку,

Учи беспечью и безбрачию, – как вечную любить разлуку

С широким миром, полным ярости, алмазов льда, еды на рынке,

Когда тебе, беднячке, ягоды кидала тетка из корзинки:

Возьми, полакомись, несчастная!.. А ты все грызла их, смеялась,

Старуха, солнечная, ясная, – лишь горстка ягод оставалась

В безумной жизни, только горсточка гранатиков, сластей, кровинок, –

И плюнул рот, смеяся, косточку на высверк будущих поминок,

На гроб, на коий люди скинутся – копейкой – в шапку меховую…

Учи, учи меня, кормилица, ах, дуру, ах, еще живую…

ПЕСНЯ

Ох, Расея моя, Расея.

Головою – о край стола…

Каменея, горя, леденея,

О, куда б от тебя ушла?!

Горевая твоя простуда

И чахоткин, с подхрипом, рык…

Средь зверья твоего и люда

Расплескался мой жалкий крик.

Задери головенку: страшно!..

Коли страшно – к земле пригнись…

Вот они, кремлевские башни, –

Им, кровавым, да поклонись.

Ты из вервия мне свивала

Сети, петли, мешки, хлысты…

Ты поземками целовала

По над грудью моей – кресты!

Но я землю рвала ногтями!

Ела падаль твоих полей!

Снег твой мечется меж горстями

Сирым клекотом журавлей!

И, на нежном пригорке стоя

По над Волгою в синем дыму,

Я молюсь – твоей красотою –

За вкусивших твою тюрьму!

За тебя проклявших, бежавших

Во заморских быков стада,

За любимых, друг друга сжавших

Пред прощанием – навсегда, –

Как в горсти – да твою землицу…

Я люблю тебя, я люблю:

Мне любовь та, Расеюшка, снится,

Но плюю, хриплю – во хмелю

Ненавидящем,

пламя сея

Воплем, дланью, нутром, очьми:

Ох, Расея моя, Расея,

Заполярной совой косея,

Всей кандальною Гипербореей –

Всю свободу мою возьми.

МАРИНА, ПРОДАВЩИЦА СВЕЧЕЙ

…А на улицу выйду – и лупят снега

По щекам, по плечам, по рукам!

У девчоночки в черном больная нога:

Чуть хромая, проходит во храм.

То Марина идет, продавщица свечей.

Сивцев Вражек возлюбит ее

Лишь за то, что глядела она горячей,

Чем глаголит о том Бытие.

Пусть монеты играют на грязном столе!

Пусть свечные молчат языки!

Продавщица свечей на холодной Земле,

Дай нам свет из костистой руки.

И тогда близ груди мы его понесем,

Загадаем, чтоб долго горел…

Ни себя, ни любимых уже не спасем.