Щенком доползла: зубами – за кумач. А старухи в церкви мне бормочут: не плачь.

То ли еще грянет. Земля загудит. Саранча из расщелины земной полетит.

Металлические стрекозы. Стальные пауки. Ржавые гусеницы – толще руки.

Накипь белых глаз хлынет через край. На снегу пластаясь, крикну: не стреляй!

Ведь она живая, нечисть война. Она в красный Мир, как сука, влюблена.

А, да ты Москва! – на исходе дня – куском снега в горло – спаси меня;

А, да Краснокаменная – на исходе зла – прими работяжку без рода без угла:

А и все богатство – мертвый сын в земле, примета особая – шрамы на челе,

Ладони – в мозолях; сожму – что деньга, твердые!..

…Война. Брусничные снега.

…Да мы революцьями сыты – вот так. Заелись. Отрыжка – дымами

Вонючих атак. Красный выкинут флаг. И белый – сквозит между нами

Рыдающим Ангелом. Прет броневик в морозную тьму – кашалотом.

Живая, Война!.. Зверий сдавленный крик. И люди слепого полета.

Сгущенки, тушенки, – забиты склады! Кто оптом купил – содрогнется.

Ах, пороты у Революций зады, и розга соленая гнется…

Что, пули, что, дуры?! Над ухом свистит. Дверь выбита молотом тела.

Я прячусь в подъезде. Я вижу: горит все то, что плясало и пело.

Кому, Революцья, ты нынче жена?! Под куполом, в мыке коровьем,

На палец тебе нацепил Сатана кольцо – еще теплое, с кровью.

…Господь, а я то тут при чем?!.. Я сибирячка.

Я здесь укладчица, раздатчица, кухарка и прачка.

Могу твои рельсы мыть, Град Краснозвездный.

Могу в собачьей электричке жить ночью морозной.

Могу скопить двадцать рублей – и помолиться на мясо в столовой

Консерватории: а наверху – орган гудит, серебряно дубовый!..

Я б пошла, в ноги поклонилась тому органу:

Пусти меня в себя жить!.. – да ведь мне не по карману…

А на улице – шапки мерзнут. Звезды с Кремля навеки сняли.

Коли меня убьют – кто вам споет о любви и печали?!..

…Это все перевернулось, в Красный Узел затянулось:

Танки и броневики, мертвое кольцо руки.

Флаги голые струятся. Люди в ватниках садятся

У кострища песни петь, в сажу Космоса глядеть.

В черном мире, под Луною, под Звездою Ледяною

Кто то хочет Первым быть, кто то – с губ улыбку пить.

У костра стою. Старею. Водку пью и руки грею.

Революция. Война. В небе – мать моя Луна.

Лик тяжелый поднимаю. На работу опоздаю.

Видишь, мать моя, – живу. Видишь, – нить зубами рву

На тулупе, что залатан той заплатою крылатой,

Где перо к перу – года: здесь. Сейчас. И никогда.

МАЛЬЧИК С СОБАКОЙ. НОЧНОЙ РЫНОК

– Тише, пес мой сеттер!..

Очень сильный ветер…

Нос твой – ветер жадно пьет,

Хвост твой – ветер бьет и бьет…

Собака моя, собака –

Рыжий Огонь из мрака…

Я – Мрак тобой подожгу!..

…Не смогу.

Темные флаги на землю легли,

Плоть городскую укрыли.

А в снеговой ювелирной пыли

Рынка врата – будто крылья.

Ночью смыкаются эти крыла.

Крытые спят павильоны.

Днем тут держава войною прошла –

Грубых сапог батальоны.

Следом от шины впечатался Путь

Млечный – в поднебесья деготь…

Рынок! Тебе зацепился за грудь

Птичий обломанный коготь –

Вот он, малявка, пацан, воробей, –

Смерть надоели подвалы,

Где среди взрослых и грозных людей

Шкетья судьба ночевала!

Шел он да шел, без суда, без следа,

Сеттер к нему приблудился…

Рынок! Пристанище ты хоть куда,

Коль ты щенятам сгодился!

Сбить на морозе амбарный замок –

Плевое дело, игрушка!.