— В двадцать три ноль-ноль в этом баре за столиком возле центральной колонны будет сидеть вот этот человек. — На экране видеофона вдруг появилось изображение высокого сухопарого человека лет сорока с роскошной шевелюрой и умными глазами.

Изображение, судя по всему, представляло собой монтаж из кусочков стереозаписи, потому что лицо человека несколько раз повернулось перед Юловым в разных ракурсах, потом человек был показан идущим в полный рост спереди, со спины, в профиль… Демонстрация длилась секунд пять, не больше, но теперь Юлов мог бы сказать, что знает человека с экрана очень давно. — Запомнили?

— Кто это?

— Это тот самый, кого вы должны будете рекомендовать своему начальству.

— Понятно.

— Кстати говоря, ваше условие нашего договора можете передать через него.

— Как его зовут?

— Александр Эмильевич! — засмеялся незнакомец. — Давайте не будем забегать вперед, хорошо? И еще… Постарайтесь сыграть честно, ладно? А то знаем мы вас, службистов, вас почему-то постоянно так и тянет совершить какой-нибудь подвиг на благо человечества. Я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили, Александр Эмильевич: в нашем случае никакого подвига вам не светит, да, собственно, и благодарного человечества не будет тоже… Вы меня понимаете?

— Да.

— До свидания.

Юлов отключил видеофон и бессильно откинулся на спинку кресла, сразу показавшегося ему жестким и неуютным.

Времени для окончательного решения оставалось всё меньше и меньше… Так что же ты выберешь, Александр, дослужившийся до должности пусть небольшого, но начальника в иерархии Службы? Спасение чужой жизни — и своей, возможно, тоже — ценой предательства того дела, которому исправно служил почти двадцать лет? Или верность своим идеалам и принципам ценой нескончаемых угрызений совести?.. Ясно одно: независимо от выбора, в бар надо идти действительно одному. Во-первых, меньше будет шансов на то, что мои остолопы опять успешно завалят это дело, как заваливали все последние дела, а во-вторых, чтобы не вспугнуть партнера по сделке… Все-таки интересно, кого же представляет этот самый Персон? Кстати, любопытная вещь: если считать тот псевдоним, который он избрал для общения со мной, английским словом, то он означает «человек, лицо»… хотя лица-то его как раз и нет у него… а по-французски, если я не ошибаюсь, это слово с ударением на последний слог значит «никто». Занятная двоякость получается:

«человек-никто»… специально так задумано или импровиз?.. В любом случае, ясно одно: этот самый господин Никто должен быть кем-то вроде резидента Пришельцев в нашем мире. Кто же они? А впрочем, что гадать — сегодня вечером должно проясниться если не все, то многое… Бар «Даблъю-Си», значит… Это что-то, помнится, новомодно-авангардное. А что ж это его по иностранному назвали?.. Э-э, так ведь по-английски получается «WC»… ватерклозет, то есть… Тоже мне, юмористы! Бар «Даблъю-Си», по их мнению, значит, — звучит, а бар «Ватерклозет» — нет!.. Представляю, что там за интерьерчик, в духе названия, наверное!..

Внезапно дверь отворилась, и в кабинет без стука ворвался возбужденный Алаинов.

— Что? — испуганно спросил его Юлов. — Что у вас стряслось?

И поймал себя на мысли о том, что подсознательно уже отделяет себя от своих ребят. Не «у нас с вами», а «у вас, а я — сам по себе»…

— Александр Эмильевич, — крикнул Алаинов. — Там в столовой сегодня котлеты по-киевски дают, но на всех не хватит, так что идемте быстрее, пока Петя Сиренко оборону от жадных внешнеотдельцев держит!.