Ничего существенного не обнаружив, бортмеханик повернулся к генералу, пожимая плечами.

— Кто его знает, товарищ генерал. С неба что ли свалилось что-то.

— Ладно, с вами потом разберёмся, — рявкнул генерал. — Смотрите в нижний люк. Так ведь лучше?

Через открывшийся в полу вертолёта люк можно было видеть прямо под ногами облако.

Бортмеханик опять пожал плечами, говоря:

— Видно-то так лучше, но спускаться хуже. Давайте зацепим на подвеску металлическую сетку, как обычно это делаем, а одного бойца спустим по лестнице через боковой люк. Он зацепит сетку багром и охватит облако с одной стороны. Другие будут цеплять через задние дверцы, которые тоже откроем. Но это будет очень трудно.

Маша волновалась. Вертолёт был низко над облаком. Что они там задумали? Она зарядила несколько патронов ампулами. Прицелившись в середину брюха вертолёта, сделала несколько выстрелов один за другим. Теперь промахнуться не могла. Ампулы бились об днище вертолёта, производя странные звуки бум-бум-бум.

— Что у вас там происходит? — рявкнул опять генерал, обращаясь непосредственно к бортмеханику. — Мы не собираемся падать? Что там трещит у вас?

— Да ничего там не должно быть, — развёл руками механик.

Дверь кабины открылась и оттуда выглянул второй пилот. Сняв на секунду с головы наушники, он сказал:

— Посмотрите, что там внизу на крыше. Не то кто-то стреляет в нас, не то ещё что-то.

Генерал Казёнкин ринулся к боковому люку. Бортмеханик едва успел ухватить его за спасательный пояс, чтобы генерал не вывалился из вертолёта.

Николай неожиданно очнулся от резкого запаха. Пролившийся сверху нашатырь сделал своё дело. Открыв глаза, журналист увидел над собой огромную железную машину и услышал тарахтение, которое ни с чем не мог перепутать. Не один прыжок довелось выполнить с этих удивительно надёжных машин. Но сейчас она была ему не в радость. Думать, как и что произошло, некогда. Пальцы рук и ног автоматически вступили в работу, и облако стремглав вынеслось из-под вертолёта и устремилось вверх, подальше от противников.

Маша, повернувшись на бок, готовилась к зарядке новой партии патронов. Достав очередные ампулы, глянула на вертолёт и поняла, что её заметили.

Из бокового проёма высунулся генерал и смотрел теперь непосредственно в её направлении. Она замерла, это уже не могло помочь.

«Ладно, заметили, но буду стрелять, пока есть ампулы и пока Николай не проснётся, — подумала она. — Пока свяжутся с землёй, пока оттуда кинутся за нею, она будет спасать друга».

Но Николай вдруг полетел. Это было таким внезапно охватившим счастьем, что Маша чуть не расхохоталась во весь голос. Ей хотелось вскочить и радостно кричать, что она победила, что он спасён. Но в тот же миг пришло в сознание, что теперь следует подумать о своей безопасности. Маша бросила ампулы в рюкзак, схватила в руки винтовку и скатилась в отверстие в крыше. Ещё секунда и она исчезла с поверхности, с трудом успев ухватиться за поручни железной лестницы.

Генерал схватил рацию и, выйдя на связь с майором Скориковым, закричал в трубку:

— Майор, на крыше жилого здания, почти под нами, террористка с винтовкой. Она нас обстреливает. Нет, уже скрылась. Немедленно окружите дом. У неё длинные волосы…

Генерал стал описывать приметы, что успел разглядеть со своей высоты.

Бойцы и офицеры смотрели на начальника. Каждый подумал о своей незавидной судьбе, решив, что вертолёт может быть сбит. Успокаивала фраза о том, что террористка скрылась. Значит, есть шанс выжить. Кинооператор, пристраивавшийся было снимать облако через центральный люк, бросился с камерой вслед за генералом и через его плечо начал снимать какую-то крышу.