Генерал повернулся к пленникам:

— С удовольствием представляю вам доктора Смита.

— Многовато здесь Смитов, — саркастически сказала Гладстон.

— Имена нематериальны.

Доктор Смит подошел поближе. Он был маленький и проворный, в халате ослепительной белизны и в круглых очках в черепаховой оправе с тонированными стеклами. Копна его набриолиненных черных волос и вздернутый нос навели Гладстон на мысль о злом лепреконе. Нетерпеливая улыбка исказила его маленькое лицо. Он слегка поклонился, по-совиному моргая глазами за толстыми линзами очков:

— Рад.

— Доктор Смит, вы можете подготовить пациента?

— Да, сэр. — Доктор повернулся к одному из санитаров. — Принесите все для внутривенного.

Санитар достал из шкафа несколько предметов, положил их на поднос стойки для внутривенного вливания и подтолкнул стойку к Гладстон.

Странное, отстраненное чувство любопытства и возмущения неожиданно сменилось всплеском страха.

— Отойдите от меня, к чертовой матери!

Доктор продолжал действовать так, словно ничего не слышал. Он подсунул ножницы ей под рукав и начал резать.

— Нет! Прекратите! — Гладстон рванулась в кресле, но ремни крепко держали ее.

Доктор протер спиртом ее обнаженное предплечье.

— Нет! — вскрикнула она.

Доктор наклонился над ее рукой, и она ощутила запах средства для укрепления волос.

— Нет!

— Доктор Гладстон, — сказал генерал за ее спиной, — если вы будете и дальше нарушать порядок, я прикажу засунуть вам в рот кляп. Я не выношу шума.

Она почувствовала, как игла вошла в вену, и снова предприняла бесполезную попытку сопротивления. Доктор закрепил катетер, протер кожу от крови, ввел в катетер стерильную иглу капельницы, закрепил все на ее руке клейкой лентой и отошел. Гладстон снова посмотрела на Пендергаста, но его лицо оставалось непроницаемым, только глаза сверкали, словно бледные бриллианты.

— Теперь шаг второй, — сказал генерал.

Гладстон проследила за тем, как доктор открыл маленькую пластмассовую коробочку, извлек оттуда шприц и стеклянный пузырек, вставил шприц в пузырек и набрал в него бесцветную жидкость.

— Что это? — услышала она собственный голос.

— Доктор Гладстон, еще одно слово, и я воплощу свою угрозу в жизнь.

Перепуганная, Гладстон закрыла рот, чувствуя, как сильно бьется сердце. Она вдруг поняла, что дышит, как загнанный зверь.

Доктор вставил иглу в инъекционное отверстие.

— Оставьте так. — Генерал повернулся к Пендергасту. — Как видите, доктор Смит готов сделать инъекцию вашей коллеге. Теперь я задам вам несколько вопросов и получу на них ответы. Если не получу, он сделает ей инъекцию. Вам ясно?

Гладстон с трудом заставила себя не говорить и не шуметь. Пендергаст же хранил молчание.

Генерал посмотрел на нее и снова на Пендергаста:

— Понимаете, мне очень жаль, что мы пришли к этому. — Он вздохнул, словно давно привык иметь дело с людьми, которые его не понимают. — Было бы гораздо лучше, если бы мы могли общаться как разумные люди. В отличие, к сожалению, от вашего человека в Китае. Он был неразумным. Совершенно неразумным.

Наконец Пендергаст заговорил:

— Значит, вы считаете разумным убить одного ни в чем не повинного ученого и похитить другого под угрозой оружия? Пытать человека самым невообразимым способом? Искалечить более ста человек? И теперь — эта новая жестокость?

— Все это ради великого дела.

— То же самое говорил Сталин.