Заброшенная плантация карибской сосны вскоре уступила место болотным кипарисам с узловатыми стволами и перистыми ветками. Когда сигнал навигатора вполне предсказуемо исчез, Колдмун поехал дальше, ориентируясь по сохраненным скриншотам, прикидывая свое местоположение методом счисления пути и держа направление по компасу телефона точно на запад. Там, где лесовозные дороги пересекались или разделялись, он пытался выбирать ту, что получше, но иногда эти дороги вскоре превращались в абсолютно непроезжие, и приходилось возвращаться. И вдруг, совершенно неожиданно, он выехал на недавно расчищенную дорогу, на которой остались еще следы покрышек. Дорога пряталась под высокими, образующими арку кипарисами. Колдмун не сомневался, что она ведет к заброшенному сахарному заводу. Он свернул на нее, чувствуя, как колотится сердце, и остановился, выключил фары и вышел из машины на разведку. Вдали, там, куда вела дорога, в ночном небе виднелось слабое сияние, отраженное собирающимися грозовыми тучами. По его оценке, до того места было мили четыре.

Туда увезли его напарника.

Колдмун вернулся в машину и медленно двинулся вперед с выключенными фарами, освещая дорогу фонариком, выставленным из окна. Постепенно сияние становилось ярче, и наконец он увидел огни над верхушками деревьев. Он остановился и взял бинокль. Это было похоже на тюрьму: одинокая бетонная вышка с блуждающими лучами прожекторов, за ней — низкое промышленное строение высотой, наверное, в три этажа, с желтыми квадратами окон. Рядом с вышкой расположился куб ярко освещенного главного здания. Видимо, там и было сосредоточено управление всей операцией, поскольку здание стояло в самом центре комплекса. Колдмун почувствовал, как у него все внутри сжалось при мысли о напарнике. «Вот скоты!»

Чувствуя, как в нем закипает ярость, он напомнил себе еще раз, что должен сосредоточиться. Это большой комплекс, там наверняка много людей, они начеку, они вооружены и хорошо защищены. Подобное не могло существовать без ведома правительства. И он снова порадовался, что не поддался своему первому порыву и не позвонил Пикетту. Не говоря уже о времени, которое ушло бы на сбор штурмовой группы, даже группы моментального реагирования, никто не знает, куда может быть передана информация, а этот пока еще не найденный «крот» уже успел причинить много вреда.

Колдмун поехал дальше, уже без фонарика, — света из комплекса хватало. Разумеется, это означало, что и его тоже могут видеть. Он не сомневался, что где-то на дороге есть пропускной пункт с часовыми, воротами и забором.

Пожалуй, стоит спрятать машину.

Колдмун съехал на край дороги. Но куда ее спрятать? Разве что утопить. Он немного помедлил. Потом опустил все окна и оставил водительскую дверь открытой. Включив пониженную передачу, он направил машину в болото за обочиной, давя на газ, чтобы набрать как можно больше инерции. Когда машина наконец перестала двигаться и начала погружаться, он схватил рюкзак и выпрыгнул в теплую мутную воду. Машина побулькала и зашипела, с удивительной скоростью погружаясь в топь. Колдмун понял, что тоже погружается, и в панике рванулся к дороге, неуклюже вытаскивая ноги из жижи. Оглянувшись в последний раз, он увидел, как из открытых окон машины с булькающим звуком вырвался воздух, когда над крышей сомкнулась черная вода.

Он вернулся на дорогу, отряхнулся как мог от болотной жижи и посмотрел в сторону комплекса. Это просто безумие. Хрен еще туда проберешься. Нужно составить план действий, потому что лезть туда без плана бессмысленно и глупо — и самоубийственно.