Колдмун опустил окна и глубоко вдохнул влажный воздух, пытаясь прочистить голову. Гроза явно приближалась, но он надеялся добраться до места, пока она еще не началась.

«Если вы отправитесь туда без меня… вы так или иначе пожалеете об этом… жестоко пожалеете».

Слова Констанс, произнесенные с такой убежденностью, все еще звучали в его ушах. Что это было — угроза? Судя по тону, определенно угроза. Колдмун за свою жизнь слышал миллион угроз… но эта вовсе не была пустой, он нутром это чувствовал. Можно было не сомневаться, что эта дикая сучка непременно осуществит ее.

Но подобные мысли лучше отложить на потом. А сейчас он должен сосредоточиться на одном — на спасении напарника. Положив рацию на пассажирское сиденье, готовый отозвать любого полицейского, который попытается его остановить, Колдмун нажал на педаль газа и снова выехал на дорогу. Он прибавил скорости, так что ветер ревел в открытом окне. Судя по карте, до Каррабеля было час пятнадцать минут езды, но ему необходимо было сократить это время. Единственная проблема состояла в том, что «джип» предназначался для внедорожной, а не для скоростной езды. Колдмуну удалось разогнаться приблизительно до ста миль; к счастью, машин на шоссе № 319 было мало, и он мог поддерживать такую скорость на скоростной полосе.

Земля по обе стороны дороги была плоской и невыразительной. На северном горизонте за спиной Колдмуна сверкали молнии. Через сорок минут, показав хорошее время, Колдмун объехал Каррабель, миновал гигантскую тюрьму и оказался на еще более пустынном двухполосном шоссе № 67, прямом как стрела, проложенном среди мелколесья заброшенных плантаций карибской сосны, перемежающихся с кипарисовыми болотами. Небо успело затянуться темными тучами, ветер усиливался, раскачивая кроны деревьев вдоль дороги.

Колдмун проехал мимо потрепанного стихиями знака «Тейтс-Хелл-Стейт-Форест». Лес и в самом деле напоминал ад — заболоченный, густой, пугающе темный. Еще через десять миль надо будет начинать искать ответвляющуюся на запад дорогу к старому сахарному заводу. Колдмун сбросил скорость, проехал мимо двух-трех лесовозных дорог, перекрытых насыпями и густым кустарником. Наконец он увидел дорогу в гораздо лучшем состоянии, упирающуюся под прямым углом в шоссе № 67. Она тоже была перекрыта — воротами из металлических труб, слишком крепкими для тарана, с оградой из колючей проволоки по обе стороны от ворот. Колдмун остановился и, направив свет фар на старую дорогу, осмотрел ее. Поросшая травой, дорога тем не менее казалась вполне пригодной для проезда. И уходила в нужном направлении.

Колдмун вышел из машины и двинулся вдоль ограды к тому месту, где деревья росли достаточно редко, чтобы между ними можно было проехать. Он вернулся в «джип», поставил его на полный привод, подъехал к найденному месту, вырулил под прямым углом и резко нажал на педаль газа. Машина врезалась в проволочное ограждение, которое разорвалось с приятным для уха звоном. Колдмуну пришлось поработать баранкой, прежде чем он выехал на лесную дорогу. Она уходила в темный лес, описывая плавную кривую.

Он остановился, чтобы свериться по навигатору. Сигнал был слабый, и, опасаясь потерять его, Колдмун сделал скриншоты карт, на которых была изображена сеть старых лесовозных дорог, ведущих к сахарному заводу, и сохранил их для дальнейшей сверки.

Чем дальше он продвигался, тем в больший кошмар превращалась дорога, размытая дождями, покрытая камнями и выбоинами, заросшая высокой, выше капота машины, травой. Он ехал так быстро, как мог себе позволить на этой дороге, едва различая ее повороты, полуослепший от света собственных фар, отраженного от растущих стеной сорняков. Несколько раз он чуть не завяз в грязи, но благодаря проходимости «джипа» сумел преодолеть даже самые глубокие выбоины.