Колдмун с интересом потянулся за диаграммой, рассмотрел ее и передал Пендергасту.

— Мы планируем передать результаты по ДНК нескольким большим коммерческим базам генетических данных — возможно, им удастся установить имена этих людей. Это сложный процесс, но мы продвигаем его с максимально возможной скоростью и в ближайшем будущем получим результаты. — Она откашлялась. — Кроме результатов ДНК, у нас есть шесть случаев частичных или полных татуировок, которые мы изучаем. Некоторые мы опознали как символы принадлежности к бандитским или религиозным организациям в западных нагорьях Гватемалы. Использованные чернила совпадают с кустарными чернилами для татуировок, обычно используемыми в Центральной Америке. К сожалению, в связи с широким распространением таких банд получение подтверждаемой текущей информации затруднительно. Мы привлекли специалиста и делаем все возможное. Лак для ногтей, обнаруженный на некоторых обрубках, оказался опознаваемым — дешевые сорта, часто встречающиеся в Центральной Америке. Но самое, вероятно, важное свидетельство — вот это.

Кроссли достала из папки фотографию и положила на стол перед ними. И опять Колдмун проворно схватил снимок, рассмотрел и только потом передал Пендергасту.

— Это серебряное кольцо на палец ноги с изображением Девы Гваделупской, такие форма и стиль популярны среди народа майя в Гватемале. Гравировка на кольце… — она вытащила еще одну фотографию крупным планом, — название населенного пункта в Гватемале: Сан-Мигель-Акатан.

— Это где? — спросил Колдмун.

— Поселок на западном нагорье близ мексиканской границы, населенный в основном народом майя. — Она помолчала. — Вот, пожалуй, и все.

Колдмун положил фотографию:

— Очевидный вывод состоит в том, что мы имеем дело с группой эмигрантов и все они из одного городка — Сан-Мигель-Акатан.

Кроссли кивнула.

— Вы знаете, как это бывает, — сказал Колдмун. — Группа людей из маленького городка собралась и решила отправиться на север, к Соединенным Штатам. Экономические беженцы. И естественно предположить, что многие люди в таком маленьком городке — родственники. Я бы предположил, что во время путешествия на север они были захвачены плохими ребятами, а потом… потом случилось что-то ужасное и у них отрубили ноги.

— Как мне убедительно доказал агент Пендергаст, они сами ампутировали себе ноги, — сказала Кроссли.

Услышав это, Колдмун откинулся на спинку стула:

— Черт побери. Они сами себе отрубили ноги?

— Да.

— На них были кандалы? Они пытались убежать?

— Хорошая мысль, только кандалов на них не было. На обрубках нет никаких следов потертостей, синяков или царапин, оставляемых кандалами. Они прибегли к самокалечению по какой-то другой причине.

— Но что может заставить человека отрубить себе ногу? — недоуменно спросил Колдмун.

В этот момент заговорил Пендергаст:

— Как замечательно, что агент Колдмун наконец-то здесь, чтобы задать по-настоящему трудный вопрос.

За этим последовала короткая пауза. Потом Пендергаст спросил:

— Что-нибудь еще, доктор Кроссли?

— Пока все.

Два агента поднялись, и Колдмун последовал за Пендергастом. Несколько секунд спустя, когда закрылась дверь в коридор, в лаборатории на какое-то время установилась тишина. Последний вопрос, заданный Колдмуном (она и сама себе его не раз задавала), казалось, не имел ответа, вызывающего доверие, никакого ответа не имел.

23

Выйдя на улицу, Колдмун последовал за Пендергастом на парковку.

— У вас есть машина, агент Колдмун? — спросил Пендергаст.