Пендергаст назвал ему адрес, и, повозившись немного с тачскрином на центральной панели приборного щитка, Колдмун сумел включить навигатор.

— Кондиционер? — спросил он.

— Нет, спасибо.

Пендергаст опустил свое окно, и Колдмун сделал то же самое. Они выехали из Форт-Майерса на дорогу штата номер 867 направлением на юг. Колдмун с любопытством осматривал окрестности. Они представляли собой типичную для Флориды смесь: некоторые дома богатые, некоторые — ветхие, большинство — ни то ни се, но застройка повсюду плотная. Поразительно, сколько народу умещалось в этом штате. В Южной Дакоте можно было проехать по шоссе сто миль и не увидеть ни одного дома.

И вдруг, совершенно неожиданно, они миновали пропускной пункт и выехали на мост, изгибавшийся дугой над мелководным заливом; в воде играли солнечные блики, а на горизонте вырастали низкие очертания острова Санибел. Учитывая размеры и вес, «рейнджровер» оказался на удивление чуткой машиной, он без труда разгонялся, и по салону гулял теплый ветерок. На короткое мгновение к Колдмуну пришло понимание того, почему некоторые хотят жить во Флориде.

Когда они выехали на остров, дома вокруг стали более престижными, и чем дальше, тем сильнее ощущалось богатство. У северного конца острова они подъехали к цепочке остановленных машин.

— Боюсь, что впереди еще один пропускной пункт, — сказал Пендергаст.

Но задержки не случилось, и вскоре они проехали, сверкнув своими жетонами. Короткий мост, перекинутый над проливом, привел их на остров Каптива. Берег и парковка слева от них превратились в некий плацдарм: там стояли палатки, трейлеры, мобильные кабинеты на колесах и фургон со спутниковыми тарелками. Два катера береговой охраны рассекали залив за линией прибоя.

— В этом месте на берег была выброшена большая часть обрубков, — сказал Пендергаст, когда Колдмун сбросил скорость. — Весь берег огорожен как место преступления, что вызывает большое неудовольствие местных жителей.

— Я бы тоже был недоволен. Такой красивый берег.

Они поехали дальше, оставив «плацдарм» позади. Когда они миновали конец пляжной зоны, открылся вид на громадный, выше других, викторианский дом с двумя башнями и прогулочной площадкой на крыше: он поднимался над пальмами и платанами, отбрасывая длинную тень на берег. Колдмун сразу же понял, что именно здесь и поселился Пендергаст: этот дом, с его устаревшей элегантностью, прекрасно соответствовал личности специального агента.

— Мортлах-хаус?

— Верно. Заезжайте, пожалуйста, в porte cochère и остановитесь у двери.

Колдмун не знал, что такое porte cochère, но свернул на дорожку, шедшую вдоль дома и заворачивавшую под навес. Он остановил внедорожник перед высокими двойными дверями с овальными окнами.

— Ух ты, — сказал Колдмун, выйдя из машины и оглядываясь. — Здесь, наверное, водятся привидения.

— Действительно, — пробормотал Пендергаст.

Двери открылись, и Колдмун застыл как вкопанный. На крыльцо вышла женщина в длинном платье, с темными, коротко подстриженными волосами и фиалковыми глазами, устремленными на гостя.

— Вы, должно быть, агент Колдмун, — сказала она низким певучим голосом, шагнув вперед. Она остановилась и оглядела его с головы до ног. — По описанию Алоизия я ожидала увидеть человека немного более… неформального.

Колдмун усмехнулся:

— Не волнуйтесь, я еще тот неряха. Это просто маска, чтобы обмануть вышестоящих лиц.

Его слова вызвали едва заметную улыбку. В этой молодой женщине было что-то абсолютно интригующее, она казалась не по годам уверенной в себе и говорила с необычным произношением, напомнившим Колдмуну о старых фильмах.