— Дела на Зловещей горе обстоят не так, как мы полагали, — раздался голос Барды.

Лиф круто повернулся. Барда и Жасмин стояли рядом с ним. Он видел только их трепещущие, неровные тени. Жасмин содрогалась от отвращения и злости. Филли и Кри с ней не было, так как те не выпили волшебной воды.

— Что за мерзкое создание, — произнесла девочка. — Геллик управляет гномами, как Уэнбар уэнами в лесу Безмолвия. Но он еще отвратительней. Он убивает не для утоления голода, а из удовольствия.

— Пятый камень должен быть где-то здесь, — заметил Барда. — Но как его разыскать? Пещера доверху забита драгоценностями.

Лиф тряхнул головой, спохватившись, что полностью забыл об их миссии. Пусть ненадолго, но забыл. Геллик занял все его мысли.

Но теперь он чувствовал, как Пояс потеплел. Пятый камень был где-то здесь, в этой пещере. Но где?

— Мы не сможем добыть камень, не выбравшись из заточения, — горячо выпалила Жасмин.

— Мы должны задержаться и послушать, — ответил Барда. — За этим мы и здесь.

Они молча наблюдали, как тело старого гнома утаскивает его всхлипывающая помощница. Медленно остальные гномы возобновили работу, продолжая собирать яд в стеклянные сосуды. Когда какой-нибудь из них наполнялся до краев, два гнома осторожно поднимали его и заносили в комнату, расположенную неподалеку от места, где стояли невидимые Лиф, Барда и Жасмин.

— Когда-то мы были гордым народом, — услышал Лиф недовольное бормотание одной из гномих. — Когда-то эти сокровища принадлежали нам, гора была красивой, плодородной, а главное, нашей. А теперь мы рабы, обитающие в колючих зарослях, выращивающие мух для жабы.

— ТЫ ЧТО-ТО СКАЗАЛА, ГЛА-ТОН? — Грубый голос наполнил пещеру.

Гномиха осеклась и низко поклонилась.

— Нет. Нет, великий Геллик, — солгала она. — Если я что и сказала, так только то, что незваные гости, те, о которых мы вам поведали, надежно заперты и не смогут выбраться из заточения.

— ОНИ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ!

— Так и будет, ваша милость, — заговорил еще один гном, выступая вперед и поглаживая рыжую бороду. — Мы наблюдали за их тщетными попытками освободиться. Но теперь чужаки погасили свет, и веселье закончилось. К утру они умрут от нехватки воздуха. И тогда мы перетащим их в кладовые, и мухи сожрут их. — Расплываясь в елейной улыбке, гном продолжил: — И вскоре вы, великий Геллик, откушаете этих мух. Все складывается превосходно, не правда ли, ваша милость?

Чудовище ухмыльнулось.

— Ты хитрец, Ри-Нан, — заметило оно. — Но тебе не хватило ума позаботиться о том, чтобы я получил свой обед, как было уговорено.

Его голос, теперь тихий и хриплый, был еще страшней оглушительного крика. Глаза чудовища сверкали от злости. Рыжий гном отступил назад, улыбка на его губах превратилась в гримасу ужаса.

— Ты заслуживаешь наказания, Ри-Нан, — так же негромко продолжал Геллик. — Но ты мне полезен, поэтому, возможно, я прощу тебя. А возможно, и нет. Я подумаю, А теперь я хочу, чтобы ты и эти жалкие рабы пошли в кладовые и работали там всю ночь. Если завтра я сочту, что мух недостаточно, ты за это поплатишься.

Ри-Нан поспешил к выходу, спотыкаясь о горы золотых монет и подгоняя остальных гномов. Вскоре в пещере наступила тишина.

Довольное чудовище устроилось поудобнее и слизало с губ остатки дохлых мух. Затем оно закрыло глаза и сонно склонило голову.