— Роза Марковна, и вы туда же, имейте, наконец, совесть!

— Уже молчу, но детки это все-таки хорошо.

Верный Самвел был в Бескудникове через полчаса, а через час они уже подъехали в дому Колобасова в Фирсановке.

Ленчик как всегда был рад гостям. Он выудил из холодильника потускневший винегрет, вареную колбасу, черный хлеб и неизменно початую бутылку водки. Видимо, похоронный бизнес, несмотря на все усилия Колобасова, раскручиваться пока не желал.

— Ну, что надумал? — Ленчик с надеждой смотрел в глаза Фиме.

— Все зависит от позиции, которую займет профессор Муха, — решил блефовать Фима.

— Так это ты послал ко мне этого америкоса. А он сказал, что пришел по рекомендации Дениса. Странный тип, ни с того ни с сего стал мне про Киссинджера заливать, будто бы он его кореш, потом перескочил на индейских богов. Говорит, а сам глазами по углам шарит. Я сразу догадался, зачем он пришел, ему нужен дракон, про которого ты в прошлый раз спрашивал.

— И ты его отдал американцу?

— Да нет его у меня, сколько можно говорить, Дэн сразу забрал. Он встречал меня в Шереметьево. Здоровьем детей могу поклясться.

— Вот этого не надо, скажи лучше, о чем он тебя спрашивал?

— О Дэне в основном, спрашивал, давно ли мы с ним знакомы, какие у нас с ним были дела. Очень заинтересовался кладбищем, когда я рассказал ему, что Дэн похоронил там своего пса. Видимо почувствовал, что бизнес перспективный. Эти америкосы своего не упустят, у них на деньги чутье, не то, что у некоторых. Все подробно выспросил: где находится кладбище, как туда можно подъехать, как охраняется, какая там почва и нет ли грунтовых вод. В общем, у меня создалось впечатление, что он клюнул. Правда, ничего не обещал, но сказал, что на днях позвонит. А он действительно такой крутой?

— Круче не бывает. Ты про Солнцевскую группировку слыхал? Так он у них пахан. Цветная металлургия, алюминиевая промышленность, рыболовецкий флот — все к рукам прибрали. Теперь решили заняться ритуальными услугами, но не как ты, на уровне малого бизнеса, а на широкую ногу. Ты знаешь, что такое собачий бруцеллез? Это страшная зараза, очень страшная, хуже коровьего и даже свиного бешенства. Самое неприятное, что она передается людям. В Европе от этой болезни погибли уже тысячи собак, но инфекция настолько заразная, что местные власти запрещают предавать земле дохлых собак, даже в специально отведенных местах. Можно только кремировать, но не всякий хозяин на это решиться, там знаешь ли традиции… Вот этот Муха и задумал всю эту падаль хоронить у нас, мало нам, видишь ли, ядерных отходов, хотят превратить Россию в скотомогильник, сволочи.

— Да это же миллионы долларов, а я, дурак, его на десять тысяч раскалывал, — Ленчик был возбужден, он то хватал вилку, то бросал ее обратно в винегрет.

— Еще не все потеряно, одевайся, поедем на кладбище. В Ереванской группировке ребята тоже не промах, не дадут нас в обиду солнцевским. Правильно, я говорю, Самвел.

Шофер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и виновато уставился на Розу Марковну своими масляными глазами.

От дачи до собачьего кладбища было рукой подать. Участок, который Колобасов облюбовал под последнее прибежище для четвероногих друзей «новых русских», располагался в живописном месте, за речкой, на опушке соснового бора. Собственно это была бывшая картофельная делянка на задах дачного поселка, которая со временем превратилась в пустырь, поросший бурьяном. Ленчик начал огораживать участок проволокой, но ее хватило только на две стороны.

— Вы только взгляните, что за чудное место, — сказал Колобасов, воздевая руки к грязным облакам.