Мисс Бригмор не повела своих подопечных к парадной двери, они обогнули дом, проследовали вдоль задней террасы и вошли во внутренний двор со стороны конюшен. Открыв узкую заднюю дверь, гувернантка пропустила девочек и вошла сама, процессию замыкала Мэри.

Управляющий мистер Твиди, дворецкий мистер Данн и домоправительница миссис Брайдон, увлеченные разговором, повернули к вошедшим встревоженные лица.

И именно выражение их лиц заставило мисс Бригмор остановиться.

– Что случилось? – спросила она.

– Произошло нечто ужасное, – ответила миссис Брайдон, – просто ужасное. Вы не поверите, мисс Бригмор, да мы и сами отказываемся в это верить. Мистер Дик… мистер Дик напал на одного из приставов, того, который у них главный. Он, я имею в виду мистера Дика, хотел застрелить Уэйта, а пристав попытался помешать ему. Это Уэйт виноват, все началось из за него. Послали за доктором, но пристав плох, очень плох и в любую минуту может умереть.

– А если он умрет, то мистера Дика могут повесить, поскольку это судебный пристав, – понизив голос, добавил мистер Данн.

– Тише, все, хватит! – оборвала их мисс Бригмор. Она повернулась к раскрывшим рот девочкам и, подгоняя, повела их по коридору к лестнице.

Мэри же застыла на месте, уставившись в изумлении на старших слуг.

– Уэйт? А что с ним? – пробормотала она.

На этот раз голос управляющего прозвучал властно, как и подобает второму после хозяина лицу в доме:

– Он собирает свои пожитки… чтобы немедленно покинуть этот дом.

– Но… но Дейзи, она же вот вот родит… они не могут…

– Мэри Пил! – оборвала миссис Брайдон дальнейшие возражения служанки. – Все, хватит! Это тебя не касается. Твое дело убирать в детской, чем тебе и следует немедленно заняться.

После секундного замешательства Мэри медленно побрела по коридору. Сейчас она думала не о хозяине или мистере Дике, и даже не о приставе, а о Дейзи Уэйт и свалившемся на нее несчастье. Ведь ребенок мог появиться со дня на день. Мэри остановилась на лестничной площадке и посмотрела на улицу. Сквозь пелену дождя она разглядела домики для семейных, как их называли. Это жилье предоставляли тем, кто служил в особняке и у кого были дети. Три домика стояли рядом с конюшнями. Мэри заметила, как открылась дверь среднего домика и из него вышел мужчина. Из за дождя служанка не могла как следует рассмотреть его, но, судя по тому, что он погрузил коробку на тележку, стоявшую возле двери, поняла: это Гарри Уэйт.

На самом деле это была не тележка, а знаменитая тачка, которая вызвала столько смеха, когда пять лет назад Уэйт привез в ней сюда свои пожитки. Никто никогда не видел, чтобы человек, прибывший занять место лакея, катил перед собой тачку. Но Гарри вынес все насмешки. Эту тачку сделал ему отец, впервые отправляя сына в услужение. При этом он так напутствовал его: "Когда, сынок, в этой тачке тебе не будет хватать места для вещей, значит у тебя все в порядке".

Мэри со слезами на глазах подумала, что сейчас у Гарри даже слишком большой "багаж" – двое детей и третий на подходе.