Мальчик устремил на Томаса пылающий взгляд своих темных глаз, и Томас, почувствовав себя неловко, решил продолжить разговор:

– У твоего отца большая ферма?

– Сто двадцать акров, но он мне не отец. Я называю его папа, но он его отец, – не отрывая глаз от лица Томаса, Дональд указал большим пальцем на младшего брата.

Они замолчали и прошли так еще шагов двадцать, но взгляд Дональда как бы откровенно говорил: "Давай не будем болтать о пустяках, ты же, как и я, все прекрасно знаешь".

Не выдержав завороженного взгляда Дональда, Томас громко крикнул:

– Мисс Бригмор, а что у нас сегодня на ужин?

Женщина резко остановилась, девочки и Мэри последовали ее примеру. Все удивленно уставились на Томаса.

– Суп, ветчина, салат и земляничный пирог, – перечислила мисс Бригмор.

– А мы сможем накормить еще двоих?

У Анны невольно расширились глаза и открылся рот.

– Но как же они пойдут домой, ведь живут то далеко, за холмами? Их родители будут волноваться.

– Они не будут волноваться, – твердым, решительным тоном произнес Дональд. Похоже, твердость и решительность вообще были присущи его характеру. – Папа раз в неделю отпускает нас на полдня погулять. Мы можем вернуться в любое время до пяти утра, потому что в пять мы встаем на работу.

Мисс Бригмор молчала, посмотрела на братьев, затем на Томаса, который широко улыбнулся ей.

– Вот и ответ на ваш вопрос. Значит, за ужином у нас будет двое гостей.

Анна повернулась, и они снова пошли вперед. Она была бы рада, если бы Томас обрел новый интерес в жизни, но этот парнишка беспокоил ее. Он был слишком сильным, слишком уверенным для своего возраста. Таких она раньше не встречала. Вот младший мальчик нравился ей больше, он гораздо приятнее, ласковее и воспитаннее. Однако он не был сыном Томаса Моллена.

Часть II. Дональд Радлет из Вулфбера

Глава 1

Дональд Радлет родился зимой 1838 года, месяцев через пять после того, как его восемнадцатилетняя мать, Джейн Радлет, вышла замуж.

Джейн Радлет родилась на ферме Вест в поместье Хай Бэнкс Холл. Отец ее был скотником, мать – дояркой. После рождения Джейн мать до самой смерти почти не вставала с постели. Грязные руки повивальной бабки занесли ей какую то внутреннюю инфекцию, которая оказалась неизлечимой. Частая тошнота и понос терзали тело матери, но в таком состоянии она прожила еще двадцать лет.

Джейн была единственным ребенком, она помнила себя уже с трех лет, когда впервые самостоятельно дошла до выгребной ямы и выбросила в нее мусор из корзины. С четырех лет Джейн начала стирать грязные простыни и делала это каждый день вплоть до того момента, когда в возрасте восемнадцати лет и двух месяцев покинула ферму и ушла на другую сторону холмов вместе с Майклом Радлетом.

В тот день Майкл провел ее мимо своей фермы (не позволив даже остановиться и зайти в дом) прямо в церковь, где они и обвенчались, а свидетелями стали жена священника и могильщик. Всю дорогу назад от церкви до фермы Джейн проплакала; рыдала она и в брачную ночь, лежа в холодной пустой постели; слезы наворачивались на глаза и в последующие дни, но уже потому, что она поняла – впервые в жизни ее ждет счастье.

Майкл Радлет был старше жены на восемнадцать лет, его знали как добропорядочного, богобоязненного, трудолюбивого человека, который добился благополучия собственным трудом. Ферма его была хотя и небольшой, но прекрасно ухоженной, для разведения скота использовался буквально каждый клочок холмистой земли. Работал Майкл с рассвета и дотемна, шесть дней в неделю, однако по воскресеньям выполнял только ту работу, без которой не мог обойтись скот, а остальное время читал Библию, как учил его отец.