— Я — Дина Валевски.

— Заходи, Полин. Рад.

Тимоти принес новую темно-коричневую вельветовую пару, шерстяные носки и теплое белье.

— Ступай в душ, переоденься, я пока приготовлю ужин.

Слыша, как плещется в ванной вода, Тимоти обследовал холодильник. Как назло, накануне очередного пополнения, полки не радовали обилием продуктов. На них попросту ничего не было. Кроме консервных банок с уткой по-пекински. Это блюдо, некогда любимое, Тимоти держал для редких гостей. Уже, наверно, года два.

Разогрев сковороду, он вывалил на неё содержимое — нечто в соусе карри, состоящее при ближайшем рассмотрении из кусочков мяса, обмякших ростков бамбука, шампиньонов и черных бобов. «Рассчитано на три порции.» Прочел он на этикетке. — Отлично, останется и на завтрашний обед. Возиться с едой нам будет некогда. Кажется, чудаку Тимоти пора взять ученицу».

Кутаясь в пижаму, девушка появилась в кухне.

— Садись. Вино пьешь?

— Кажется. Пока я ещё не знаю, что могу и что хочу.

Тимоти разлил в рюмки коньяк и, поставив сковороду на стол, скомандовал: — Прошу.

— Нелегко пришлось? — спросил он, глядя, как механически пережевывает пищу гостья. Сам он хрустел мелко нарезанными дольками большого зеленого яблока.

— У меня жизнь не складывается. Не знаю почему.

— Это поправимо. Чтобы не тянуть время сообщу: я знаю о тебе все. Знаю, что вчера ты совершила больше, чем легендарная и чрезвычайно сомнительная Жанна Д'Арк. Знаю, что домой тебе возвращаться пока нельзя.

— Вы друг Вилли?

— Это несомненно. — Бартон отвел глаза, сосредоточившись на очистке кожуры с апельсина.

— Вы знаете?..

— Увы. Уильям Сардон был моим последним и лучшим учеником. Это большая потеря.

— Не понимаю… — Полина отодвинула тарелку. — Что случилось, что? Он собирался уехать к жене и внукам… — Она с трудом подавляла всхлипы.

— Можете плакать, леди. Слезы облегчат боль… Я составил бы вам компанию без всяких колебаний… Но кое-что не умею даже я… Э-эх! Просчитался и Вилли.

— Мне кажется, он знал об угрожающей ему опасности. А я… я даже предвидела…Нет — «видела» эту жуткую сцену в вображении. Я должна была предупредить его.

— Видишь ли, дорогая, Вилли много лет существовал на положении живой мишени. Чувства риска, опасности, страха притупляются. Кроме того, ему часто удавалось чудом увернуться от прямого удара. Думаю, он рассчитывал, что провидение поможет и на этот раз. Ведь существует же высшая справедливость. Да! Уильям должен был получить награду за победу над Крафтом. Не орден… покой. Покой, которого он желал больше всего на свете.

Тимоти достал из коробки сигару, аккуратно обрезал кончик и закурил. Это было похоже на риуал — поминки или прощальный салют. В клубах сизого дыма Полине являлись печальные образы: сдержанная скорбь коллег, неутолимая боль женщины, так и не дождавшейся мужа. Нет, многих женщин, любивших Вилли…

— Ты знакома с неким Рендолом. Этот господин метил на роль компаньона Крафта, но тот не желал делить власть. И тогда Рендол довольствовался ролью преемника разрушенной империи. Он помог Вилли уничтожить Крафта, но побоялся оставить его в живых… Понимаешь, важнейшую часть информации о гнезде дьявола предоставил Уорку Рендол. Только ведь он не обладает экстрасенсорными качествами, делавшими мутанта Виссариона могущественным противником. Рендол — выдающийся мерзавец, примеривающий венец властелина мира, прозорливый, хитрый. Он понял, что если займет трон Крафта, то станет мишенью Вилли и поспешил опередить его.