Хунпен кивнул, а потом спросил:

— Ваша честь нашли рядом с ним его посох? Судья Ди на мгновение задумался и коротко ответил:

— Нет.

И тут же он вспомнил о некоем весьма любопытном факте. Когда ученый господин Цзао повстречался судье в шелковичных зарослях, руки его были пусты. А вот когда судья догнал его на обратном пути, тот раздвигал ветки длинным посохом.

— Воспользуюсь случаем, — продолжал Хун-пен, — чтобы доложить вашей чести, что прошлой ночью в храм проникли трое грабителей. Монах-привратник случайно заметил их, когда они перелезали через стену и убегали. Но к тому времени, как он поднял тревогу, они, к сожалению, уже скрылись в лесу.

— Я немедленно займусь этим делом, — сказал судья. — Сможет ли монах описать грабителей?

— В темноте он много не увидел, — ответил Хунпен, — но говорит, что все трое были высокие, а у одного была жидкая всклокоченная бородка.

— Было бы лучше, окажись монах более внимательным наблюдателем, — с неудовольствием проговорил судья. — Они украли что-либо ценное?

— Не зная, как тут все расположено, они обыскали только ритуальный зал и нашли там лишь несколько гробов.

— Какая удача, — заметил судья и обратился к настоятелю: — Почту за честь посетить храм завтра ночью в указанный час.

Он встал и откланялся. Хунпен и старый монах проводили его и старшину до паланкина.

Когда их переносили через Радужный мост, судья Ди сказал Хуну:

— Вряд ли нам стоит ожидать Ма Жуна и Цзяо Тая раньше наступления сумерек. Давай-ка пока осмотрим верфь и пристань за северными воротами.

Хун отдал приказ носильщикам, и те двинулись по второй торговой улице на север.

За северными воротами кипела работа. На верфи глазам их предстал ряд судов, поддерживаемых толстыми деревянными распорками. Вокруг сновали многочисленные рабочие в одних набедренных повязках. В воздухе стоял незатихающий гул отдаваемых приказов и стук молотков.

Судья прежде никогда не был на верфи. Пробираясь с Хуном сквозь толпу он с интересом оглядывался по сторонам. В дальней части площадки на боку лежала большая джонка. Шестеро рабочих разжигали под ней огонь. Рядом с джонкой Ку Менпин и его управляющий Ким Сан обсуждали что-то с десятником.

Завидев судью и Хуна, Ку поспешно отпустил десятника и, прихрамывая, направился к ним. Судья Ди полюбопытствовал, чем заняты рабочие.

— Это одна из моих самых больших океанских джонок, — начал объяснять Ку. — Сейчас ее накренили, чтобы выжечь водоросли и рачков, прилепляющихся к днищу, отчего судно теряет в скорости. Потом они отскоблят и переконопатят все борта ниже ватерлинии.

Судья хотел было подойти поближе, чтобы разглядеть все в подробностях, но Ку положил руку ему на плечо:

— Не приближайтесь, ваша честь! Несколько лет назад от жара лопнула поперечная балка и повредила мне правую ногу. Кость срослась неправильно, поэтому я и не расстаюсь с этой тростью.

— Превосходная вещь, — оценил трость судья. — Этот пестрый южный бамбук встречается нечасто.

— Совершенно верно, — расцвел Ку. — Его отличает особый блеск. Но этот вид бамбука слишком тонок для трости, поэтому пришлось соединить два стебля. — Понизив голос, он продолжил: — Я был на заседании, и меня глубоко взволновали сделанные вашей честью разоблачения. Совершенное моей женой просто чудовищно, позор на меня и весь мой род!

— Не стоит делать поспешных выводов, — заметил судья Ди. — Я намеренно подчеркнул, что личность женщины пока не установлена.

— Я высоко оценил тактичность вашей чести, — поспешно произнес Ку, искоса поглядывая на Ким Сана и старшину Хуна.