Судья Ди кивнул и обратил вопрошающий взор на второго. Того отличали точеные черты лица, прямой нос и тонкие губы. Теребя свои усики, он заговорил:

— Я называю себя Цзяо Тай, ибо подлинное имя моего рода по праву славится в определенной части империи. Некий вельможа однажды умышленно отправил моих товарищей, за которых я нес ответственность, на верную смерть. Негодяй скрылся, а власти, которым я доложил о его преступлении, отказались предпринимать какие-либо действия. Тогда я стал разбойником на большой дороге и скитался по всей империи в надежде, что когда-нибудь нападу на след преступника и убью его. Я никогда не грабил бедняков, и мой меч не запятнан неправедно пролитой кровью. Я готов служить вам с одним условием, а именно, что вы отпустите меня, как только я отыщу моего врага. Ибо я поклялся душами почивших товарищей, что отрублю ему голову и брошу ее псам на съедение.

Судья, неторопливо поглаживая бакенбарды, пристально разглядывал обоих гостей. Наконец он заговорил:

— Я принимаю ваше предложение, в том числе и просьбу Цзяо Тая, но при условии, что в случае, если он обнаружит своего кровника, то сначала предоставит мне возможность возместить вред законными средствами. Вы можете сопровождать меня в Пэнлай, а там посмотрим, найдется ли вам какое-то применение. Если не найдется, пообещайте, что тут же завербуетесь в нашу Северную армию. Либо вы принимаете все эти условия, либо мы расстаемся. Все или ничего.

У Цзяо Тая загорелись глаза.

— Все или ничего, такой у нас будет девиз!

Он встал на колени перед судьей и трижды ударился лбом об пол. Ма Жун последовал его примеру.

После чего судья Ди вновь заговорил:

— Это Хун Лян, мой доверенный советник, от которого у меня нет секретов. Вы будете с ним тесно работать. Пэнлай — мое первое назначение; я не знаю, как там поставлены дела. Но я предполагаю, что писцов, стражников и прочих служителей закона набирают из местных жителей. Я слышал, что в Пэнлае творится что-то странное, и только Небесам известно, каким боком вовлечены в это судейские. Мне нужны люди, которым я могу доверять. Вы станете моими глазами и ушами. Хун, пошли слугу за кувшином вина.

Когда чаши были наполнены, судья Ди выпил за каждого из присутствующих, а они, в свою очередь, со всем почтением пожелали ему здоровья и успехов на служебном поприще.

Когда на следующее утро судья спустился во двор, он увидел, что Хун Лян и два новых помощника уже ждут его. Судя по всему, Ма Жун и Цзяо Тай успели сходить за покупками: теперь на них были опрятные коричневые халаты с черными кушаками, одежду служителей закона довершали круглые черные шапочки.

— Небо затянули тучи, — заметил Хун. — Боюсь, как бы не было дождя.

— Я приторочил к седлам соломенные шляпы, — сказал Ма Жун. — Они помогут нам не промокнуть.

Все четверо сели на коней и выехали из города через восточные ворота. Какое-то время они скакали по тракту в окружении множества путников, затем дорога обезлюдела. Когда они оказались в пустынной гористой местности, навстречу им попался всадник, державший в поводу двух лошадей. Взглянув на них, Ма Жун заметил:

— Неплохие лошадки! Я бы взял ту, что с белой звездочкой во лбу.

— Не следовало бы ему везти этот сундучок так открыто, — добавил Цзяо Тай. — Нарвется на неприятности.

— Почему? — удивился Хун.

— В этих краях такие красные кожаные сундучки используют для перевозки денег сборщики арендной платы. Благоразумней было бы укрыть его в седельном вьюке.

— Видимо, всадник этот очень спешит, — мимоходом заметил судья Ди.

К полудню путники достигли последнего горного кряжа. На землю обрушился проливной дождь. Они нашли укрытие под высоким деревом на плато у дороги, откуда открывался вид на зеленый плодородный полуостров, где находился округ Пэнлай.