Ма Жун со смаком стал рассказывать о своих похождениях с юными селянками. Судью Ди не слишком интересовали малопристойные байки, но он не мог не отметить, что Ма Жун наделен определенным чувством юмора, при этом весьма язвительным. Однако, когда тот начал очередную историю, судья перебил его:

— Мне говорили, что в этих местах водятся тигры. Я полагал, они предпочитают климат посуше.

Цзяо Тай, до этого молчавший, на сей раз подал голос:

— Трудно сказать. Обычно эти зверюги выбирают лесистые плоскогорья, но коль скоро им доведется узнать вкус человеческой плоти, они спускаются на равнины. Может, нам удастся здесь неплохо поохотиться!

— А как насчет тигров-оборотней?

Ма Жун бросил тревожный взгляд на темный лес.

— Никогда о таких не слышал! — отрывисто проговорил он.

— Позвольте взглянуть на ваш меч, ваша честь, — попросил Цзяо Тай. — Мне кажется, это отличный старинный клинок.

— Его назвали «Дракон дождя», — сказал судья, вручая меч помощнику.

— Неужели тот самый прославленный «Дракон дождя»?! — воскликнул Цзяо Тай. — Клинок, о котором с благоговением рассказывают все фехтовальщики Поднебесной! Это последний и лучший меч, выкованный триста лет назад Трехпалым, величайшим мастером из всех, когда-либо живших на этом свете.

— Предание гласит, — сообщил судья Ди, — что Трехпалый восемь раз пытался выковать его, но каждый раз терпел неудачу. Тогда он поклялся, что принесет в жертву речному богу свою любимую молодую жену, если все-таки у него это получится. На девятый раз он сотворил этот меч. И тотчас же обезглавил им жену на речном берегу. Разыгралась страшная буря, и Трехпалого поразила молния. Бушующие волны смыли в реку бездыханные тела кузнеца и его жены. Последние двести лет этот меч принадлежит нашей семье и наследуется старшим сыном.

Цзяо Тай прикрыл нос и рот шейным платком, словно боясь осквернить клинок своим дыханием. Затем он вынул лезвие из ножен. Благоговейно удерживая клинок обеими руками, он любовался его темно-зеленым сиянием и острым как бритва лезвием без единой зазубрины. Когда он заговорил, его глаза сверкали:

— Если суждено мне пасть от меча, молюсь, чтобы именно этот клинок омылся моею кровью.

С глубоким поклоном он вернул меч судье Ди.

Ливень сменился моросью. Они вновь сели на коней и начали спускаться по склону.

В долине путники увидели на обочине дороги каменный столб, обозначавший границу округа Пэнлай. Над раскисшей после дождя землей стлался туман, но судья восхищался пейзажем, ведь теперь это была его территория.

Они пришпорили коней. Задолго до заката сквозь туман проступили городские стены Пэн-Пэнлая

Глава 3

СВИДЕТЕЛЬ РАССКАЗЫВАЕТ, КАК ОБНАРУЖИЛ ТРУП; ТАИНСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА В ПУСТОМ ДОМЕ

Когда они приблизились к западным воротам, Цзяо Тай обратил внимание спутников на низкие стены и скромную двухэтажную надвратную башню.

— Судя по тому, что я увидел на карте, этот город обладает естественными укреплениями, — объяснил судья Ди. — Он находится примерно в десяти ли от того места, где река впадает в широкую бухту. В устье реки стоит крепость с сильным гарнизоном. Они осматривают все приплывающие и отплывающие суда, а несколько лет назад, во время войны с Кореей, не позволили войти в реку их боевым джонкам. К северу от реки на морском берегу отвесные скалы, к югу — сплошные болота. Таким образом, Пэн-лай, будучи единственной на этой части побережья хорошей гаванью, стал центром торговли с Кореей и Японией.

— В столице я слышал, что здесь обосновалось множество корейцев, особенно моряков, корабелов и буддийских монахов, — добавил Хун.