Госпожа Цзао застенчиво произнесла:

— Я глубоко благодарна вашей чести за участие. Но мой скоротечный брак с Ку окончился провалом, а то, что произошло в имении, вкупе с тем, что я не могла не видеть и не слышать на цветочной лодке, все это навсегда отвратило меня… от отношений между мужчиной и женщиной. Вот почему я чувствую, что монастырь остается для меня единственным подходящим местом.

— Вы еще слишком молоды, чтобы говорить «навсегда», госпожа Цзао, — серьезно проговорил судья Ди. — Однако нам не подобает обсуждать подобные вещи. Через неделю-другую сюда переедет моя семья, и я настаиваю, чтобы вы основательно обсудили свои планы с моей Первой женой, прежде чем примете окончательное решение. А пока поживете в доме нашего судебного врача господина Шеня. Я слышал, что его жена — умная и доброжелательная женщина, а его дочь не даст вам скучать. Проводите к ним госпожу Цзао, старшина.

Госпожа Цзао низко поклонилась и вместе со старшиной Хуном покинула кабинет. Тут же вошли Ма Жун и Цзяо Тай. Судья обратился к ним:

— Вы слышали жалобу господина Цзао. Мне жаль его сына, он показался мне славным мальчишкой. Поскольку вы оба имеете полное право на выходной, почему бы тебе, Цзяо Тай, не выбрать пару звероловов среди стражников и не поохотиться на тигра? Ма Жун, ты останешься здесь. После того, как дашь начальнику стражи необходимые указания по поимке По Кая, можешь отдохнуть и позаботиться о своей раненой руке. Мне вы не понадобитесь до позднего вечера, когда все мы должны присутствовать на церемонии в храме Белого облака.

Цзяо Тай принял предложение с восторгом, но Ма Жун заворчал:

— Ты, братец, никуда без меня не пойдешь! Кто подержит тигра за хвост, пока ты будешь целиться?

Два друга рассмеялись и откланялись.

Сидя в одиночестве за столом, заваленным бумагами, судья открыл том, посвященный окружным налогам на землю. Он ощущал необходимость отвлечься, прежде чем сосредоточиться на новых обстоятельствах, открывшихся в деле.

Но только он погрузился в чтение, как раздался стук в дверь. Вошел встревоженный начальник стражи.

— Ваша честь, — выпалил он, — господин Тан принял яд и сейчас находится при смерти! Он хочет вас видеть!

Судья вскочил и вместе с начальником стражи бросился к воротам. Переходя через дорогу к стоящему напротив постоялому двору, он спросил:

— Существует ли противоядие?

— Он не говорит, какой яд проглотил, — пропыхтел начальник стражи. — А еще дождался, когда яд подействует!

Они поднялись по лестнице, где в коридоре перед судьей упала на колени пожилая женщина, умоляющая простить ее мужа. Судья Ди пробормотал несколько утешительных слов, и она проводила его в просторную спальню.

Тан лежал в постели, глаза его были закрыты. Его жена присела на край кровати и ласково с ним заговорила. Тан открыл глаза и, увидев судью, с облегчением вздохнул.

— Оставь нас, — попросил он жену.

Она встала, и судья занял ее место. Тан окинул судью долгим испытующим взглядом, а потом заговорил слабым голосом:

— Этот яд медленно парализует тело; мои ноги уже онемели. Но рассудок ясен. Я хочу признаться в совершенном мной преступлении, а после этого задать вам один вопрос.

— Это касается того, что вы не договаривали относительно убийства наместника? — тут же спросил судья.

Тан медленно покачал головой.

— Я рассказал все, что мне было известно, — проговорил он. — Я слишком озабочен собственными преступлениями, чтобы беспокоиться о чужих. Но это убийство, а также явление призрака, глубоко меня потрясли. А в состоянии потрясения мне нелегко справиться с… другим.