-  Нету! И куда только делся, нечистая сила.

    -  Не, с соколами проще, - подъехал Друцкий. - Сокол сам дичь достанет, только спусти. А тут я и коня поворотить не успеваю, как вы уже умчались. За ловчими, что ли, послать?

    Они начали выбираться из растущего выше стремени кустарника в поле, как вдруг краем глаза Андрей заметил внизу какое-то движение. Едва не разодрав губы коня, он рванул правый повод, повернул за косым, дал шпоры. Тот успел оторваться всего на десяток саженей и уйти далеко не мог, никак не мог - не будь он князь Сакульский!

    -  Ату, ату его, ушастого! - разворачивались позади него в погоню боярские дети.

    -  Давай, давай, родимый, - взмолился, уговаривая гнедого, Андрей. - Не дай сухим вернуться.

    Скакун, тяжело дыша, мчался во весь опор, стаптывая молодые ветки и раздвигая грудью кусты.

    -  Давай, чуть-чуть осталось.

    Косой, словно услышав предупреждение, резко повернул к старому высокому кусту, метнулся под корни.

    -  Шайтан! - Зверев, никуда не сворачивая, отпустил поводья и дал шпоры коню. Гнедой взметнулся, как стартующий «Миг», с шелестом проломился сквозь ветви, ударился передними копытами в снег - но под тонким настом оказалась земля, и скакун тут же прыгнул снова, уже через лежащее поперек пути деревце, помчался по низким кустам, меж которыми мелькала белая спина.

    Позади послышался треск, ржание, крик - но охвативший князя азарт не позволил ему оглянуться. Гнедой скакнул, перелетая еще один куст, и приземлился аккурат рядом с прижавшим уши, мчащимся во весь опор зверьком. Косой метнулся было вправо, но не успел: едва не выпав из седла, Зверев наклонился вниз, взмахнул рукой, и вылетевший из рукава грузик кистеня опустился бедолаге точно между глаз. Беляк закувыркался, но Андрей успел поймать его за шкурку, подбросил вверх и перехватил левой рукой. Он потянул на себя поводья, предупреждая скакуна, что можно больше не торопиться, вернул кистень на место, взял обмякшую добычу за уши и поворотил назад.

    К склону Золотого холма, оказывается, уже успели добраться остальные охотники, ехавшие кружным путем.

    -  Тут зайцев, как комаров летом! - гордо показал им добытую дичь Зверев, и под одобрительные выкрики кинул в чересседельную сумку.

    Бояре, то и дело вставая в стременах, чтобы дальше оглядеться, начали разъезжаться по кустарнику, и вскоре у левого края поля уже разгорелась погоня.

    -  С почином, Андрей Васильевич, - поздравил Федор Друцкий. - Токмо где ты бояр моих потерял? Ужель из-за косого повздорили?

    Князь Сакульский непонимающе вскинул брови, потом развернул гнедого, поскакал к месту удачной охоты. Навстречу уже выезжали боярские дети… Двое выезжали, один, хромая, шел следом.

    -  Что там, служивые?! - бодро поинтересовался княжич.

    -  Мерина прирезать пришлось, - сообщил один из всадников. - Ноги передние переломал среди корней. Через голову упал, да еще на боярина Семеновского. Хорошо, не сломал ничего.

    -  Вот проклятье! - вздохнул Зверев. - И конь вроде красивый был. Туркестанец?

    -  Все одно засекался [9] мерин, - махнул рукой Друцкий. - Оттого и оскопили туркестанца.

    Андрей понял, что скакун был из княжеской конюшни. Похоже, косой смог вывести из строя одного из хозяйских телохранителей.

    -  Берегись!

    Слева от них, высоко выбрасывая из-под копыт комья грязи, неслась конная лава.