— Помогите! Помогите! Помогите Буратине! — кричали и бесновались форели.
— Спасите! Спасите Буратину! — вторила кумжа из заводей и затонов.
Огромный голавль выпрыгнул из воды и пропердел стремительной морзянкой:
— ПОМОГИ БУРАТИНЕ ТОРТИЛЛА ТЧК
Угорь, налим, треска, щука, окунь и линь, — обычно немые, как рыбы, — разразились нечленораздельными воплями и хлопаньем жабр.
Медночешуйчатые воины на панцире Тортиллы стучали копьями по панцирю и взывали к ней — помоги, хозяйка, помоги Буратине!
Лягушки — жирные, плотные, сверкающие от слизи, как яхонты под луной — со всех концов огромного озера ухнули разом:
— Ух-ух… Тортила, помоги Буратине!
Свистели пронзительные раки. Водные насекомые оглашали воды своим стрёкотом и стенаньями. Оглушительно молчали ручейники. Их молчание доносилось до самых отдалённых окрестностей озера, причиняя лютейшую скорбь лягушатам и инфузориям.
Где-то в поднебесье, между небом и луною, рыдал жаворонок, умоляя спасти и сохранить Буратину.
Даже зелёный лишенец, сидящий рядом с Буратиною на пирсе, на миг позабыл о своей резиньяции и буркнул:
— Тортилла, ну помоги, что ли…
И тут пробудился мастер-коучер Роберт Самойлович, по основе яйцеглист (он уютно устроился в аппендиксе водяного утконоса, которого вёл последнюю неделю).
Ведомый утконос растопырился и заорал, срывая голосовые связки:
— Сами мы не местные! Помогите Буратине!
\\
…Наконец, бамбук пришёл в себя.
Была ночь — глухая, как пень. Луна чуть-чуть виднелась из-за облака, неясные звёзды толком не давали света. От озера пахло сырой водой. Тело побаливало: мышцы свело от холода и пережитого ужаса.
В руке что-то мешалось. Бамбук разжал её и увидел мёртвую змейку. Похоже, он стиснул её слишком крепко.
На пирсе лежала голова черепахи. Оба глаза её тихо светились изумрудным светом.
— Н-да, — констатировала она. — Не ожидала я такого. Интересно, что это было.
— Й-й-йяюшки! Чччто вы со мной сделллали? — Буратина чуть не прикусил себе язык: его подтрясывало.
— Допросила под гипнозом. В меня встроена программа RedEye для быстрого гипнодопроса. Полезная штука. По итогам я решила произвести над тобой профилактическую декапитацию.
— Чччего? — не понял бамбук.
— Голову откусить. Грустно, конечно, но того требовала ситуация.
— Это за жыжыжы? За того слизня? — Буратина чувствовал, что угрозы больше нет, но хотел понять, в чём дело. — Вы же их сами не любите?
— Не люблю. И чисто в личном плане тебя прекрасно понимаю, — подтвердила черепаха. — Но и ты меня пойми. Я авторитет. Все, кто живут в озере — под моей защитой. Как бы я ни относилась к ихнему кагалу, я должна их защищать. Или хотя бы отомстить за смерть. Иначе ко мне уважухи не будет… Но произошло неожиданное народное волеизъявление. Всё население пруда в едином порыве обратилось ко мне с устной петицией — помочь тебе, Буратина. Честно говоря, и мне самой стало тебя очень жалко. За последние сто двадцать лет не припомню аналогичного случая… — она замолчала.
— И чччего? — Буратине было холодно, зубы постукивали.
— И того. У меня тут демократия. Очень удобная штука, если уметь ей пользоваться. Да и вообще — мне не хотелось тебя наказывать, но надо было держать марку перед электоратом. А тут сам электорат за тебя просит. Так что я тебя не накажу и даже помогу… Интересно всё-таки, что случилось. Очень похоже на паранормальное воздействие. |