Под ним серебрится река.

         Он взором блистает орлиным.

         Он хлещет крутые бока

         и спину хвостом лошадиным.

         Он сбросил врага, и в поток

         бессильное тело слетело.

         И враг больше выплыть не мог,

         и пена реки заалела.

         Он поднял обломок скалы,

         чтоб кинуть в седую пучину.

         .

         И нет ничего среди мглы,

         объявшей немую картину.

         Кругом только капли стучат.

         Вздыхаешь об утре лазурном.

         И слышишь, как лавры шумят

         в веселье неслыханно бурном.

    Апрель 1902

    Москва

Пир

         Поставил вина изумрудного кубки.

         Накрыл приборы. Мой стол разукрашен.

         Табачный угар из гигантской трубки

         На небе застыл в виде облачных башен.

         Я чую поблизости поступь гиганта.

         К себе всех зову я с весельем и злостью.

         На пир пригласил горбуна-музыканта

         Он бьет в барабан пожелтевшею костью.

         На мшистой лужайке танцуют скелеты

         В могильных покровах неистовый танец.

         Деревья листвой золотою одеты.

         Меж листьев блистает закатный багрянец.

         Пахучей гвоздикой мой стол разукрашен.

         Закат догорел среди облачных башен.

         Сгущается мрак… Не сидеть на во мгле ведь?

         Поставил на стол я светильников девять.

         Пришел, нацепив ярко-огненный бант,

         Мастито присев на какой-то обрубок,

         От бремени лет полысевший гигант

         И тянет вина изумрудного кубок.

    1902

    Москва

Возврат

Посв. А. С. Петровскому

1

         Я вознесен, судьбе своей покорный.

         Над головой полет столетий быстрый.