— Что же привело тебя ко мне? — еще раз задал свой вопрос маг, когда они уселись на диван.

— Не знаю, как и сказать, — слегка замялся визирь.

Махнув рукой, он начал издалека:

— Мы с тобой совместно провернули немало дел, и я всегда высоко ценил твои способности и острый ум.

Колдун склонил голову в знак того, что согласен с такой оценкой собственной персоны. Многое из того, что сейчас лежало в сундуках в дальней комнате этого дома, было платой Мусаиба за его, Мизры, помощь. В городах Турана нередко случалось так, что один фаворит уступал место другому, и сами сатрапы далеко не всегда были уверены, что их место закреплено за ними навечно. Тот, кто еще вчера ездил в сопровождении отряда охранников и часто трапезничал с самим повелителем, завтра мог очутиться в далеком горном селении. А если совсем не повезет, то и в пыточных подвалах или отдельно от своей головы на помойке, в то время как бывшая верхняя часть его тела будет уныло взирать на прохожих с высокого шеста на городской площади до тех пор, пока воронье, солнце и дожди не отполируют до блеска кости черепа.

Так что изменения никого не удивляли, но требовалось приложить немало усилий, чтобы они происходили, когда и где это было нужно. Вот этой столь важной для Мусаиба стороной и занимался по мере своих сил Мизра с тех самых пор, когда молодой отпрыск знатного замбулийского рода только появился в Шангаре. Они быстро сошлись, начинающий маг и ханский смотритель, и с тех пор работали рука об руку. С того времени в городе произошло множество событий. К некоторым из них как раз и имели отношение способности и ум Мизры, как совершенно справедливо подметил визирь. То сборщик податей правителя вдруг заболевал непонятной болезнью и умирал в страшных судорогах, а сатрап Шангары назначал на его должность мало кому известного здесь Мусаиба. Потом неожиданно свалился с коня в пропасть во время охоты ханский казначей, и на его место передвинулся опять все тот же ловкий и еще довольно молодой в ту пору человек.

На каждом месте нынешний великий визирь, как и любой чиновник в здешних местах, себя не забывал, но кое-что — и немало! — отходило скромному чародею, уединенно жившему в горах Ильбарс, вдали от шумного города.

Когда же Мусаиб стал визирем у повелителя Шангары, то колдун зажил и вовсе хорошо. Мало у кого из местных вельмож были такой большой дом и роскошный сад с мраморными дорожками, фонтанами и стаей павлинов с радужными хвостами.

— Дело в том, — продолжил свою речь визирь, — что появилась воможность… Я прямо тебе скажу об этом, какие тайны между нами! — усмехнулся он и повторил — Появилась возможность переехать жить в Замбулу.

— В Замбулу? — скривился Мизра. — В эту пустыню? Что мы там потеряли?

— Нет, ты послушай, — с жаром обратился к нему Мусаиб и рассказал историю о перевороте, которую утром принес ему гонец из Замбулы.

— А ты уверен, что, кроме тебя, больше нет законных наследников? — Теперь пришла очередь усмехнуться колдуну. — Или, скажем так, почти законных претендентов?

— Вроде бы по линии Актер-хана других наследников не осталось.

— Это мы сейчас проверим. — Колдун хлопнул в ладони и приказал вошедшему слуге — Никого к нам не пускать.

Когда слуга вышел, он собственноручно задвинул засов на двери и, вытащив кинжал, подошел к визирю:

— Давай левую руку!

— Что ты хочешь делать? — забеспокоился Мусаиб.