Махтар, на мгновение задумавшись, ответил:

— Этот вонючий сын мула украл перстень у моей семьи, и я должен сам расправиться с ним. Мне кажется, я заслужил эту награду за те сведения, что изложил тебе.

— Ну, хорошо, если поймаю, так и быть, отдам этого воришку тебе, — не стал больше спорить Азатбахт. — Но о нашем разговоре — никому!

Махтар сложил руки в молитвенном поклоне, всем своим видом выражая согласие. Душа чародея ликовала и пела.

* * *

До городской стены оставалось совсем недалеко, когда варвар наткнулся на трех стражников. Завидев киммерийца, они бросились к нему, размахивая алебардами и крича во все горло:

— Стой, сын шакала! Стой! Держи его!

Конан осмотрелся по сторонам: слева от него, прямо у городской стены, виднелось длинное строение, похожее на конюшню или скотный двор, перед которым стоял невысокий глиняный забор. Справа по улице шли дома и сады, которые тоже были огорожены глухими изгородями. Варвар оглянулся назад: улица была пустынна до самой площади, но бежать в ту сторону смысла не имело — чем ближе к центру города, тем большей опасности он себя подвергал.

Прикинув расстояние до преследователей, он понял: те уже шагах в двадцати. Перелезть через городскую стену он не успеет, даже если стражники замешкаются, преодолевая ограду. Придется принимать бой.

— Вот вам, сыновья помойки! — Конан сделал недвусмысленный жест рукой, который привел охранников в неописуемую ярость. — Возьмите меня, если сможете, погонщики шелудивого верблюда!

С этими словами киммериец с разбегу перемахнул забор, решив схватиться с преследователями во дворе, а не устраивать представление на улице.

«Хоть в городе и праздник, но почему я должен даром их развлекать?»— решил он, оглядывая двор.

Свободного пространства возле здания почти не было: все загромождено повозками и телегами. Кое-где лежали стопки колес и штабеля досок и жердей, а в открытых дверях мастерской застыли два человека, которые с изумлением и страхом вытаращились на киммерийца.

— Чего уставились? — скрипнув зубами, спросил варвар. — Идите, открывайте ворота, к вам гости, Нергал им в печень!

Действительно, в тот же миг ворота загрохотали, сотрясаемые ударами тяжелых сапог и древками алебард.

— Открывайте, сучьи дети!

К счастью для варвара, стражники, разозленные его дерзостью, не отправили никого за подмогой. Когда один из мастеровых открыл им ворота, все трое влетели во двор, рассчитывая без труда справиться с одним противником. Они не ведали, несчастные, кого в это утро послала им судьба.

— Хей! — приветствовал их варвар, легкими шагами, отступая чуть назад. — Это еще что за шакалы? Вы даже не похожи на туранцев, сыновья гиен! Разве приличная женщина может родить таких бестолковых ублюдков? — издевался он, продолжая увлекать противников в глубину двора.

Разъяренные стражники бросились на него все одновременно, но киммериец толкнул в их сторону повозку, а сам, прыгнув на стоявшую рядом, приготовился отбивать удары.

Повозка, к несчастью для стражей, не имела одного колеса, поэтому она не поехала, а просто перевернулась, придавив того, кто бежал впереди. Двое других успели отскочить в разные стороны, но это им не помогло: варвар, оттолкнувшись, как птица, перелетел по воздуху расстояние в два десятка локтей и обрушился на одного из них. Тот попытался подставить алебарду, но Конан так сильно ударил мечом, что в руках у противника остался только огрызок древка. Не давая стражнику опомниться, варвар движением клинка снизу вверх вспорол ему живот. Взвыв, несчастный рухнул на землю, а киммериец, не посмотрев даже в его сторону, бросился ко второму, по пути рубанув клинком по первому стражнику, который с кряхтением выбирался из-под повозки.