Благодаря ручному тормозу головной автобус двигался теперь со скоростью не более десяти миль в час. Брэнсон нажал еще одну кнопку на пульте управления. В первом автобусе, на этот раз в баре, раздался взрыв и послышалось громкое шипение, словно откуда‑то выходил сжатый воздух. Через несколько секунд весь салон заволокло ядовитым серым дымом. Водитель, потерявший сознание, упал на руль, и машина сразу же потеряла управление. Автобус стало медленно заносить вправо, и он остановился в двух футах от боковых ограждений моста.

Президентский автобус не пострадал. Его водитель вовремя заметил тормозные огни головного автобуса, сбавил скорость и отвернул влево, чтобы избежать столкновения. Второй автобус остановился рядом с первым. Его двенадцать пассажиров нисколько не встревожились.

Шедшие впереди колонны мотоциклы и патрульная машина заметили странные маневры головного автобуса и решили узнать, что произошло. Едва они начали тормозить, как увидели, что головной автобус свернул вправо.

Все действия команды Брэнсона были расписаны по минутам и хорошо отрепетированы. Каждый знал, что ему делать. Ван Эффен выскочил через левую переднюю дверцу, Джонни – через правую. Оба оказались на мосту как раз в тот момент, когда рядом с ними остановились два мотоциклиста.

– У нас проблемы! Скорее в автобус! – крикнул им ван Эффен, махнув рукой в сторону своей машины.

Полицейские оставили мотоциклы и бросились, куда было приказано. Как только они вошли, команда Брэнсона их быстро обезвредила. Это было не очень трудно, потому что патрульные не оказали серьезного сопротивления, – войдя внутрь, они сразу же заметили связанного мужчину, лежавшего на полу в дальнем конце прохода.

Почти тотчас из последнего автобуса вышли семь человек. Пятеро из них присоединились к ван Эффену и Джонни, и все вместе побежали к первым двум автобусам. Двое пошли назад, к помятой патрульной машине. Тем временем в автобусе, где оставались еще два человека, распахнули заднюю дверцу и высунули из нее безобидную с виду трубу на треноге. Брэнсон и Дженсен остались на месте. Лежавший на полу связанный мужчина, чьи документы забрал Дженсен, сердито наблюдал за происходящим, но сделать ничего не мог.

К пострадавшей патрульной машине направлялись Ковальски и Петере – так их звали. Они больше походили на молодых процветающих биржевых маклеров, чем на преступников. Большинство членов команды Брэнсона, в отличие от Джонни, вовсе не были похожи на людей, преступивших закон. Ковальски и Петерсу доводилось убивать, но убивали они, если можно так выразиться, на законном основании. Оба служили во Вьетнаме в особом подразделении морской пехоты. Не сумев найти себя в мирной жизни, Ковальски и Петере примкнули к Брэнсону, у которого был особый дар подбирать команду. После Вьетнама они не убили ни одного человека. Брэнсон считал, что насилия следует избегать, и потому разрешал своим людям убивать только в самом крайнем случае. Однако за тринадцать лет его активной «деятельности», связанной с нарушением законов на территории Соединенных Штатов, Канады и Мексики, до убийств дело не доходило. Не важно, чем диктовалось подобное поведение, моральными принципами или какими‑то соображениями, главное было в ином – Брэнсон считал, что убийства повредят его бизнесу. К тому же полиция проявляет несравнимо больше рвения в розыске убийц, чем грабителей.

Оба передних окна патрульной машины были опущены. Видимо, это сделали еще до столкновения. Четверо полицейских в машине не очень пострадали, но испытали сильное потрясение. Больше всего не повезло полицейскому, который сидел рядом с водителем, – у него оказался сломан нос. Когда появились Петере и Ковальски, полицейские еще не пришли в себя и были не в силах оказать серьезное сопротивление.