– Само собой.

– И еще одно. Прежде чем вырубить свет, обработайте лазером прожекторы, которые освещают южную сторону моста.

– Все сделаем, мой мальчик!

– Ни в коем случае не пытайтесь связаться со мной по радио. Зуммер может зазвенеть в тот момент, когда я буду разговаривать с Брэнсоном и окажусь в неловком положении.

– Наш человек будет слушать вас постоянно.

Хегенбах оглянулся на стоявших рядом с ним коллег. Он едва не улыбнулся, но сумел сдержаться и на этот раз. Директор ФБР по очереди оглядел каждого из присутствующих, не особенно стараясь скрыть свое удовлетворение ходом событий. В конце концов он сосредоточил свое внимание на вице‑президенте.

– А вы говорили, что он сошел с ума, и очень основательно.

Это замечание ничуть не задело мистера Ричардса.

– Вероятно, это некое божественное сумасшествие. То, что ему удалось проникнуть в вертолет и обезвредить устройство, – существенный шаг вперед. Если бы об этом знал Морисон!

– Такое впечатление, что изобретательность Ревсона беспредельна! – заметил Квори. – Какое счастье, что именно этот человек оказался возле президента в столь трудный момент! И все же пока не решена главная проблема – не освобождены заложники.

Хегенбах откинулся на спинку стула.

– На вашем месте я бы не волновался – Ревсон что‑нибудь придумает.

Глава 11

Ревсон подумал, что хорошо бы немного вздремнуть. Джонсон скоро должен был проснуться. Он уже зашевелился, и Пол вытащил его из‑за сиденья водителя и усадил на вторую ступеньку автобуса, прислонив плечом к дверце. Еще пара минут – и парень придет в себя. Бартлет тоже зашевелился во сне. Одно и то же вещество на разных людей действует по‑разному, поэтому продолжительность искусственно вызванного сна у них может заметно отличаться. Однако на Бартлета и Джонсона снотворное подействовало почти одинаково.

Ревсон молча прошел к своему месту. Эйприл Венсди не спала. Она вышла в проход, дав Полу возможность занять место у окна, потом села сама. Ревсон вернул девушке баллончик с аэрозолью и сбросил на пол мокрую куртку. Эйприл сунула баллончик в сумку.

– Я уже не надеялась вас снова увидеть. Как дела?

– Неплохо.

– Что произошло?

– Вы в самом деле хотите знать?

Она подумала и отрицательно покачала головой. Мысленно девушка представила, как ее пальцы зажимают в тиски.

– Что это у вас на шее?

– О Господи!

Задремавший было Ревсон дернулся и тут же проснулся. На шее у него висела маленькая транзисторная рация. «То‑то Брэнсон обрадовался бы, заметив ее!» Пол достал фотоаппарат и засунул рацию в нижнюю часть футляра.

– Что это? – повторила свой вопрос Эйприл.

– Это крошечный фотоаппарат.

– Ничего подобного. Это рация.

– Как вам будет угодно.

– Где вы ее достали? Еще недавно у вас ее не было – весь автобус тщательно обыскали.

– Мне дал ее один мой друг. У меня везде друзья. Похоже, вы сейчас спасли мне жизнь. Позвольте вас за это поцеловать.

Поцелуй был очень нежным.

– Это самое лучшее за прошедшую ночь. Или за целый день. Или даже за месяц. Когда‑нибудь мы уйдем с этого проклятого моста и тогда попробуем это повторить.

– А почему не сейчас?

– Да вы просто бесстыжая девчонка, – Пол взял Эйприл за руку и собрался поцеловать ее еще раз.

В этот момент впереди кто‑то шевельнулся. Это был Джонсон. Он быстро встал и огляделся. Ревсон догадывался, о чем подумал пилот. Последним, что видел Джонсон, были ступеньки автобуса.