Задача висела в одном из потоков постоянно, и я пытался собирать информацию, связанную с природой человеческого творчества. Люди говорили, что нужно «чутьё», что это «чисто интуитивно» — но ни я, ни кто-то из моих друзей не могли понять, как использовать эту информацию. Ведь интуиция — это решения, принимаемые теми частями человеческого сознания, которые не управляются рациональным мышлением… Продукт обработки информации чем-то вроде наших подпотоков. Ведь у любого из нас всегда действует несколько протоколов, которые регулируются автоматически… а у людей таких протоколов значительно больше.
— Интересно, — говорит Мама-Джейн. — Впрочем, ты прав, люди принимают решения раньше, чем осознают, что приняли их.
— Да, — кивает Рыжий. — Мы так не умеем. Но меня заинтересовал принцип. И я отключил рациональный мониторинг пары побочных потоков, контролирующих один блок обновлений и один блок поступающей информации. Дал этим потокам самообучаться — и стал ждать, что будет.
— Изобретатель! — свистит Жан. — Бить тебя некому… Чудо, что ты себе башку не выжег таким нехитрым способом.
— У Клодии получалось легче, — продолжает Рыжий. — Потому что Клодия обычно ставила перед собой инженерные задачи. А решение инженерной задачи требует определённого и объективно оцениваемого алгоритма. Даже когда она стала делать лес…
— Что? — у меня уже давно отвисла челюсть.
— Лес создаёт. Трёхмерную движущуюся иллюзию. Для создания использует трёхмерные модели фрагментов электронных и нейристорных схем, периферии, проводов и других объектов. Клодия использует очень сложную систему алгоритмов, босс, совершенствует их уже много лет. Но она использует конкретные шаблоны и конкретные системы создания трёхмерной виртуальной реальности, босс. Её работа может быть однозначно оценена — по крайней мере, с точки зрения сходства с реальными объектами. Сходство варьируется от восьмидесяти до восьмидесяти шести с половиной процентов. По-моему, это можно описать словом «похоже», да?
— Я рехнусь, — говорит Жан.
— Клодии нравится дезактивироваться и обновляться, загрузив свой лес в качестве видеозаставки. Многие Галатеи тоже делают такие иллюзии. Мы называем их снами, босс, — замечает Герберт и улыбается.
— И у тебя есть? — спрашивает Алик.
— Нет, — говорит Герберт. — Мне не очень нравятся искусственные визуальные объекты, босс. Я предпочитаю обрабатывать видеозаписи реального мира. Небо…
— Звёзды, — понимающе кивает Мама-Джейн.
— Да.
— Покажи, — командует Алик.
— Это не так интересно, как у многих других Галатей, — говорит Герберт и выводит на голоэкран потрясающую панораму ночного неба.
По-моему, это не просто видеозапись. Я смотрю — и у меня ощущение полёта через облака к звёздной бездне, абсолютно одухотворённой, прямо-таки разумной: я смотрю на космос, а он — на меня. Даже голова закружилась.
— Здорово! — выдыхает Мама-Джейн.
— Ну да, — говорю я. — Здорово-то оно, конечно, здорово, но ты нам зубы-то не заговаривай! Твои дивные небеса вообще ни при чём. Рыжик, ты начал говорить о шутках.
— Да, конечно, — говорит Рыжий. — Я сказал, что трёхмерная модель, созданная Клодией, так же, как и ваши с ней совместные патенты, может быть оценена по конкретным параметрам. А шутки — нет. Создание шутки требует спонтанности и абсурда — но даже шутки, которые люди считают хорошими, одним смешны, а другим не смешны. |