– Спасибо, не надо, – пробормотал я.

    Оба мага вытаращили глаза, даже гном хмыкнул как-то подло, посмотрел подозрительно.

    – Почему? – изумился Тертуллиус.

    – Да так...

    А Куцелий ударил себя по-бабьи руками о бедра, в самом деле широковатые, сказал плачущим голосом:

    – Да вы знаете каких усилий стоило заполучить именно гнома? Я то полагал, вам это должно понравиться!

    – Почему? – спросил на это раз я.

    – Ну, – воскликнул он, – это же так очевидно, что и объяснять как-то неловко... Ваш рост и его... Для мужчины рост – гм, едва ли не главное. По крайней мере сразу видно, кто из вас выше. Даже издали. А внешность у вас так и вовсе героическая...

    Он говорил с пафосом, очень серьезно, даже чересчур. Я переступил с ноги на ногу. Куцелий говорит вроде бы в мою пользу. В средневековье при дворах королей и королишек всегда были шуты и уродцы, служившие для потехи двора. При дворе русской императрицы Анны Павловны... если не перепутал, тоже было полно шутов, карлов и карлиц, всяческих уродцев. Скакали, пищали, строили жуткие гримасы, а тогдашние просвещенные вельможи хохотали, глядя на их ужимки. Все равно не понимаю, как можно веселиться, глядя на ужимки и гримасы. Но с другой стороны – телепередачи заполнены гримасами Бенни Хилла и подсказывающим гоготом за сценой...

    – Не надо, – повторил я уже тверже, потому что я все-таки герой, а герой должен вести себя так, словно никогда не слышал о высшем образовании. – плевал я на ваши традиции!.. Традиции – для слабых.

    Тертуллиус удивился:

    – Но все герои...

    – Сильные сами создают правила, – прервал я. – Не понятно? Сила не в крепости мышц, а в дерзости.

    – Ого, – сказал он очень почтительно, – та вы – супергерой! Архи, можно сказать даже ого-го, если сказать доступно. Но вы уверены, что вас поймут? Героем должен восторгаться простой народ. Потому все-таки у героя должна быть простая и ясная цель. К примеру, отыскать золотое сокровище.

    Куцелий добавил быстро, видя мое кислое лицо:

    – ... и половину раздать простому народу.

    – Отдам все, – буркнул я.

    Куцелий возразил радостно, видя что мое упорство дало трещину:

    – Все нельзя. Герою нельзя быть умным, но и полным идиотом ни к чему. А вот половину... как раз. И народ не ощутит себя обиралой. Чрезмерная щедрость обозлит, начнут подозревать...

    – В чем?

    – Ну... в разном. Понимаете, это же люди! Подозревать, говорить гадости. Нет, половину – в самый раз.

    Я сказал, скрепя сердце:

    – Я вижу, у вас ничего другого просто нет. Ладно, за сокровищем, так за сокровищем. И половину, так половину. Это по-нашему, по братски.

    Куцелий испугался:

    – Лучше по справедливости!

    Глава 9

    Пока Куцелий торопливо перерисовывал карту с сокровищами, старый маг под уютное скрипение пера по бумаге расползался в глубоком кресле как тающее тесто. Когда его рожа перекосилась, а рот сдвинулся как земная кора при землетрясении, Куцелий сказал торопливо:

    – Ну, вообще-то карта готова... Думаю, герою ж не надо со всеми подробностями?

    Конечно, мне лучше бы с подробностями, и все камешки, о которые могу споткнуться, чтобы пометил красным, но когда так спрашивают, то и без моих мускулов невольно скажешь то, что от тебя ждут.