— Держите крепче! — последовал крик; люди, державшие веревки, съехались ближе.

Тогда Монарх, огромный и могучий в диком гневе, сделал свой ход и рванулся вперед со скоростью пули. Лошади смешались и ускользнули — почти, последней не хватило всего лишь дюйма. Ужасная лапа со стальными когтями едва коснулась ее бока. С такой легкостью! Но этого хватило. Лучше не списывать врага со счетов раньше времени.

Всадники в ужасе бросили лассо, а Монарх, порыкивая, вприпрыжку дотащил веревки до холмов, а затем разгрыз их и освободился, в то время как остатки доблестной команды, тоскливо бормоча проклятия, возвращались назад.

Понеслись оскорбления. Келлиана осыпали ругательствами:

— Это ты виноват. Почему мы не взяли ружья?

— Мы все виноваты, — ответил он.

Прозвучало еще несколько грубых словечек, и Келлиан, вспыхнув, потерял терпение и вытащил спрятанный прежде пистолет, так что его противник поневоле дал задний ход.

XV. Пенистый поток

— Что теперь, Лэн? — спросил Лу, когда они, удрученные, сидели вечером у огня.

Келлиан некоторое время молчал, потом его глаза блеснули, и он медленно и от души произнес:

— Лу, это самый огромный медведь из всех, которые живут на Земле. Он возвышается над всеми, как гора, лошадей расшвыривает, словно мух, и когда я гляжу на него, то понимаю, что люблю его. Величайшее создание из тех, кого Бог создал свободными в наших горах. До сего дня я хотел добыть его, а теперь, Лу, я собираюсь захватить его — живым! — даже если все оставшиеся дни на это положу. Думаю, я и сам справлюсь, но лучше бы сделать это вместе, тебе и мне.

И глубоко в глазах Келлиана блеснула слабая искорка того, чему еще не было имени.

Они разбили лагерь в холмах — на ранчо их больше не ждали с распростертыми объятиями, ранчеро были уверены, что предлагают слишком высокую цену. Некоторые даже решили, что Монарх, гроза овец, вполне желанный гость. Скотоводы отменили награду, но газета — нет.

«Хочу, чтобы вы изловили этого медведя», — гласило короткое, но многообещающее сообщение от богатого газетчика, когда он узнал о битве со всадниками.

— И как ты собираешься это сделать, Лэн?

В каждой цепи есть слабое звено, в каждом заборе — хлипкая доска, даже у великих есть слабости, и Келлиан, поразмыслив, понял, каким безумием было идти напролом против такой мощи.

— Стальные капканы бесполезны, он их ломает. Да и лассо туда же, и ловушки из бревен он изучил досконально. Но у меня есть план. Сначала мы должны проследить за ним и разведать пределы его владений. Думаю, трех месяцев на это хватит.

Так что напарники продолжали действовать. Назавтра они взяли след, нашли пожеванные лассо. Следили за медведем день за днем. Спрашивали ранчеро и погонщиков овец, и те рассказали гораздо больше, чем можно было поверить.

Три месяца, сказал Лэн, но выполнение плана заняло полгода, а Монарх тем временем убивал и убивал.

В разных концах его владений они поставили по одной-две бревенчатых ловушки. В задней части каждой соорудили небольшую решетку из мощных стальных прутьев. Двери сделали очень тщательно и подогнали к канавкам. Они были двойные, с рубероидом между слоями, чтобы наверняка сделать их непроницаемыми.