|
Но зверей, конечно, меньше, чем людей. — Сегодня ты без цепи, — заметил я. — С самого утра. Меня привели сюда прямо из моей клетки. Ты был еще без сознания. Эта рабыня, — Констанс сделала ударение на последнем слове и неприязненно посмотрела на Арлин, — была уже здесь. — Не понимаю, зачем сюда прислали эту рабыню? — глядя на Констанс, произнесла Арлин. — Затем, что вы обе принадлежите мне, — поморщился я. — Вот как? — подняла бровки Арлин. — Что ж, она, кажется, хорошенькая. Она тебе нравится? — Заткнись, — проворчал я. — Слушаюсь, господин. — Арлин обиженно отвернулась к стене. — Мне так не хватало объятий моего господина, — вкрадчиво проворковала Констанс. Арлин смерила ее негодующим взглядом. — Ты сказала, что тебя привели сюда утром, — произнес я. — Сейчас что, утро? — Этот комплекс живет своей жизнью, — объяснила рабыня. — День делится на двенадцать частей. Сколько длится одна часть, я не знаю. Думаю, чуть больше ана. Я вспомнил хронометр в разбитом корабле, который я нашел в пустыне Тахари. Он тоже был откалиброван на двенадцать частей. Скорее всего, это связано с периодом обращения вокруг своей оси родной планеты кюров. А может, это имело отношение к двенадцатиричной системе счисления, которой они пользовались. Последнее, в свою очередь, легко объяснялось количеством пальцев на лапе. У кюров их шесть. — Мы отличаем день от ночи по освещению, — продолжала Констанс. — Яркость света тоже регулируется. Каким образом — я не знаю. Наверное, у них есть специальный прибор. Последнее как раз делалось очень просто. Достаточно поставить обыкновенный реостат — и можно менять яркость света, имитируя естественный природный цикл. — Звери ходят в основном по ночам. Я часто слышу, как они стучат когтями по плитам пола. Наверное, они хорошо ориентируются в темноте. Я, во всяком случае, ничего не вижу. Я кивнул. Кюры активны в любое время суток, но изначально это ночные животные. Я потряс прутья решетки. Они не поддавались. Неожиданно до моего слуха донесся звук поворачиваемого в замке ключа. Судя по всему, открывали дверь в соседнюю камеру. Я поспешно отступил от решетки. Может быть, кто-нибудь подойдет поближе. Тут уж я буду знать, что делать. Арлин и Констанс опустились на колени. Правильно. Они рабыни. — Друсус! — вырвалось у меня. В дверях действительно стоял Друсус в темном одеянии своей касты. — Вижу, ты оделся как воин, — заметил он. Последнее было правдой. Я проснулся в алой накидке воинов. Шкуры куда-то пропали. — Ты тоже, дружище, решил уважить свои цвета, — сказал я. Друсус не постеснялся напялить на себя черный плащ убийцы. На левом плече висела перевязь с коротким мечом. — Позволь пригласить тебя в наши скромные чертоги, — произнес он. Я вежливо поклонился. — Рады тебя видеть своим пленником, — добавил он. — Идти на север было большой глупостью. — Я шел в гости, — пожал я плечами. — Добро пожаловать, — улыбнулся он и щелкнул пальцами. В комнату вошла изумительно сложенная брюнетка с подносом в руках. |
