|
Представляю, как он посмеялся над людьми Самоса, выложившими долю тарска за незамысловатую выдумку. Я направился за тарном, на котором прибыл на ярмарку. Это был бурый тарн с гор Тентиса, известных своими тарновыми стаями. Все пожитки я уже давно уложил в седельные мешки. Мне не терпелось оказаться в Порт-Каре. Хорошо лететь одному звездной ночью над залитыми серебряным светом трех лун бескрайними полями. Наступает причудливое ощущение единства с собственными мыслями, лунами, ветром. Еще лучше, корда рядом с тобой летит притороченная к седлу девушка. Открывать рот ей запрещено, но молодое упругое тело соблазнительно извивается в волшебном бледном свете. Я повернул на улицу торговцев коврами. Ярмарка мне понравилась. Я улыбнулся. В кошельке лежали дорожные накладные на пятерых рабынь. Одну я выкупил из ночлежки, остальных присмотрел на платформах рядом с павильоном. Все достались по хорошей цене. И вообще мне повезло с покупкой. Торговля рабынями шла вяло, люди были увлечены поединком Скорма из Ара и Сентия из Коса. Этим я и воспользовался. Рабынь я купил с платформы Линдера из Турии. Его караван задержался из-за наводнения в Картиусе. Я купил целую связку — четверых, скованных между собой горианок — и получил хорошую оптовую скидку. Все девчонки обошлись мне в серебряный тарск. Любимицей, скорее всего, станет рабыня, которую я выкупил из ночлежки. Стоит к ней прикоснуться, а она уже изнемогает от вожделения. Вообще я заметил, что с сильными мужчинами рабыни чудесным образом преображаются. Я свернул на улицу торговцев тканью и снова подумал о стаде Танкреда, которое не пришло на север, и об огромной ледяной горе, которой неведомым образом удалось остаться на месте посреди беспокойных течений полярного океана. Последнее, однако, вне всякого сомнения, выдумка. А вот стадо, похоже, действительно не объявилось. Подобных аномалий, насколько мне известно, в истории Гора еще не наблюдалось. Не иначе, табуков скосила эпидемия в северных лесах. Я очень надеялся, что продовольствие, которое отправил по моей просьбе Самос, не даст пропасть краснокожим охотникам. На улице торговцев тканью народу почти не было. Мысли мои то и дело возвращались к кораблю Терсита. Придумать его мог только сумасшедший. «Приветствую тебя. Тэрл Кэбот, — гласило написанное на ленте послание. — Жду на краю света. Зарендаргар. Народный генерал». — Это Безухий, — сказал тогда Самоса Главарь кюров. — Безухий, — задумчиво повторил я. — Значит, Безухий. Скоро на корабле Терсита нарисуют глаза, и я отплыву. Неожиданно я услышал человеческий крик. Мне хорошо знакомы подобные звуки, ибо я принадлежу к касте воинов. Такой крик означает, что сталь вошла в тело неожиданно и глубоко. Я побежал на шум. Раздался еще один вопль. Убийца нанес повторный удар. Я разорвал полотняную стенку длинного шатра, расшвырял оказавшиеся на пути ящики, проделал дыру в противоположной стене и оказался да параллельной улице. — Помогите! — отчаянно взывал кто-то. Я находился в квартале торговцев различными диковинками. Еще несколько человек устремились на вопли, доносившиеся из небольшой палатки. Я ворвался первым. На полу распластался купец, в углу дрожал от ужаса окровавленный слуга, убийца склонился над купцом, собираясь нанести последний удар. Сцена освещалась тусклым светом крошечной лампы на жире тарлариона. Услышав шум открываемого полога, преступник резко обернулся. В левой руке он сжимал завернутый в мех предмет. В правой был кинжал. Увидев меня, он тут же поменял хватку — бесполезно бить человека в живот, если тот перехвачен широким поясом. |
