|
— Я позову своих людей, и ты пожалеешь о своих словах, — огрызнулась женщина. Я пожал плечами. — Как тебя зовут? — Сидни. — А фамилия? — Сидни Андерсон, — неохотно произнесла женщина. — Всегда думал, что Сидни — это мужское имя. — Ничего подобного, — возразила она. — Меня же так назвали. — Наверное, твои родители хотели мальчика, — сказал я. — А вообще это глупо. — Почему? — спросила она. — Потому, что каждый пол прекрасен по-своему. Женщины роскошны, утонченны и темпераментны. — Мне казалось, что ты не уважаешь женщин, — сказала она. — Конечно нет! — воскликнул я. — Объясни. — Мужчины, которые уважают женщин, не знают, что с ними делать. — Такие, как ты, способны надеть на женщину ошейник! — гневно произнесла она. — И на тебя надену, дай только срок, — проворчал я. — Тебя будут бить долго и сильно! — выкрикнула женщина и нервно забегала по комнате. Я огляделся. В дальнем углу стояло полукруглое кресло, в которое наконец уселась разгневанная землянка. Перед ним лежала шкура слина, еще одна валялась возле камина, в котором пылали дрова. — Хорошо платят? — спросил ее я. — Хватает, — огрызнулась она. — Ты хоть знаешь, ради чего работаешь? — спросил я. — Конечно, — сказала женщина. — Ради Сидни Андерсон. — Да ты настоящая наемница, — усмехнулся я. — Да, — гордо ответила она. — Наемница. По-твоему, это тоже не женское дело? — Ну почему, — пожал я плечами. — Я этого не говорил. Сидни подошла и уперла хлыст мне под подбородок. — Я отправлю тебя ремонтировать стену. — Какую стену? — Увидишь. — Ты еще девственница? Она хлестнула меня по лицу. — Да. — Я буду у тебя первым. — Замолчи! — завизжала Сидни и ударила меня еще раз. — Представляю, как тебе не терпится проверить свою сексуальность, — сказал я. — Не смей употреблять это слово! — Посмотри на свой поясок! — произнес я. — Ты его затянула, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры. — Нет! — выкрикнула она. — Вспомни рабынь, — сказал я. — Голых, бесстыжих, готовых отдаться по первому требованию господина. Не сомневаюсь, тебе любопытно испытать это на себе. — Нет! Нет! Для женщины, действительно безразличной к вопросам секса, Сидни отнекивалась слишком энергично. — В тебе сидит рабыня, — сказал я. — Скоро я надену на нее ошейник. Я зажмурился, чтобы она ненароком не выбила мне глаз ударом хлыста. Наконец она успокоилась, заткнула хлыст за пояс и гордо провозгласила: — Сидни Андерсон никогда, не станет рабыней мужчины! — Когда ты станешь моей собственностью, — произнес я, — получишь девичье имя. |
