|
Уже хорошо. У моих ног лежало испуганное, изящное животное — рабыня. Я намотал ей на шею кусок ремня с жесткими узлами. Это будет ее временный ошейник. К слову сказать, по узлам опытные люди всегда определят, что она принадлежит воину. — Целуй ноги, — сказал я. Она прильнула к моим меховым сапогам, после чего робко подняла голову. Я положил руки на ее волосы. — Тебя зовут Арлин, — объявил я. — Подними руки! Я развязал веревки и бросил их в рюкзак. — У меня никогда не было женского имени, — сказала она. — Теперь ты женщина. — Да, — прошептала она. — Что «да»? — Да… господин. Я повалил ее на снег и начал давать первые уроки. Глава 12. Я ОСТАНАВЛИВАЮСЬ В ЧУМЕ ИМНАКА И ПРОДОЛЖАЮ УЧИТЬ АРЛИН — Можешь надеть, рабыня, — грубо сказала Тимбл и швырнула Арлин короткие штаны, которые носят женщины севера. — Слушаюсь, госпожа, — покорно ответила Арлин. На левой штанине вымоченным в красной краске сухожилием был вышит рисунок — витая петля, означающая, что их владелица относится к категории домашних животных. Штаны Арлин сшила сама под руководством Тимбл и Тистл. Имнак и я сидели напротив друг друга, скрестив ноги. Он протянул руку и уронил на лежащую между нами циновку маленькую кость, выточенную в форме табука. Наступила моя очередь. Все кости имели форму какого-либо северного животного: арктического ганта, северного боска, ларта, табука или слина. Победившей считается кость, которая воткнулась в циновку. Если обе кости падают, значит, никто не победил, и игра продолжается дальше. Если обе втыкаются, значит, тоже ничья. Когда одна кость втыкается, а другая нет, выигравший забирает кость противника. Игра идет до выигрыша всех зверушек. — Надевай чулки, — велела Тимбл. Чулки делались из меха ларта, на каждом повторялся тот же рисунок, что и на штанах. — Теперь — сапоги, — сказала Тимбл. В холодную погоду в сапоги кладут слой травы, которую ежедневно меняют. Сейчас, конечно, об этом не могло быть и речи. Лучшей, кстати, считается трава, растущая у скал с птичьими базарами. Арлин натянула высокие сапоги. Они доставали ей до самого паха. Горячая все-таки попалась девочка. Все рабыни были по пояс обнажены. Свободные женщины краснокожих охотников тоже ходят обнаженными, когда нет мороза. Они, разумеется, не носят шнурков на горле. В принципе я не видел в них никакой необходимости. Достаточно было посмотреть на белую кожу девушек, чтобы понять, что они здесь рабыни. Выпущенный Имнаком крошечный табук воткнулся в циновку. Я с трудом оторвал взгляд от Арлин. Хорошая рабыня! Я не торопился пройти с ней весь курс подчинения. Спешить было некуда. Пусть пока сохранит остатки гордости и достоинства. Всегда успею их у нее отнять. А то и сама попросит избавить ее от лишних комплексов. — Примерь рубашку, рабыня, — сказала Тимбл. Арлин натянула на себя рубашку из шкуры табука. На левом плече была вышита витая петля. Перехватив мой взгляд, рабыня инстинктивно выпрямилась, но потом отвернулась, словно давая понять, что мое мнение ей безразлично. Рубашка красиво ниспадала с упругих, торчащих грудей. На редкость хорошая фигура. На Земле бы она так не выгибалась. |
