|
Один табук на секунду задержался, ткнулся мордой в снег, фыркнул и поскакал дальше, пережевывая клок моха. — Ты хочешь меня оставить? — Сидни с трудом шевелила окоченевшими губами. Я перерезал ремни, и тело девушки упало на сверкающие кристалликами льда доски. Она инстинктивно потянулась за лежащей на полу меховой накидкой. Вчера я с нее сорвал буквально все. Я легко сбежал по ступенькам лестницы и поджег последнее оставшееся строение. Затем обернулся и посмотрел на платформу. Она стояла на коленях, маленькая и несчастная, прижимая к телу изодранную одежду. Она была моим врагом. Я посмотрел на север. Мне предстояло идти за стадом Танкреда. Больше я не оборачивался. * * * Ближе к полудню я сделал привал и поел сушеного мяса. Сзади брела жалкая, испуганная фигурка. Приблизившись на расстояние трех ярдов, Сидни опустилась на колени. — Пожалуйста, — жалобно простонала она. Я швырнул на снег несколько кусков, и она с жадностью накинулась на еду. Люблю, смотреть, как женщина ест. — Можно еще? — Ползи на животе по снегу, — сказал я. — Никогда, — ответила Сидни. Я пожал плечами и продолжал есть. Потом я покрутил перед ней куском мяса. Сидни подползла ко мне на животе и жадно вытянула шею. — Пожалуйста, — взмолилась она. Я швырнул ей еще один кусок. — Ты заставил меня ползти на животе, — произнесла она наконец. Я поднялся на ноги и забросил рюкзак за спину. — Никогда не встречала таких сильных мужчин, — сказала она. Ее пробирала крупная дрожь. Мне показалось, что это от холода. — А где тарн? — Я его отпустил, — ответил я. — Он слишком ослаб. — Ты идешь на север? — У меня там дела. — Пешком? — Да. — У тебя мало шансов уцелеть, — заметила Сидни. — Проживу за счет стада. Главное — не замерзнуть. Нередко случалось, что от холода погибали целые селения краснокожих охотников. — Дальше за мной не иди, — сказал я. — Одна я пропаду. — Сидни посмотрела мне прямо в глаза. — Мне не добраться до юга. Похоже, она верно оценила ситуацию. Я взглянул на застывшую на коленях стройную, подтянутую девушку с хорошей фигурой, изящным овалом лица, умоляющими голубыми глазами и рассыпанной по голым плечам огненно-рыжей гривой. — Что верно, то верно, — задумчиво произнес я, продолжая рассматривать ее беззащитное женственное тело. Оно предназначено для властных рук хозяина. По выразительному личику будет легко читать все ее чувства. Из таких глазок слезы могут побежать от одного слова. Я прикидывал, не лучше ли будет все-таки хорошенько поучить ее в ошейнике. — Я землянка, — сказала Сидни. Я кивнул. Последнее означало, что у нее нет шансов остаться в живых. Она была одинока в этом суровом мире. — Ты — мой враг, — сказал я. — Не оставляй меня. — Сидни с трудом сглотнула. — Одна я умру. Я вспомнил, что она ответила, когда я предупредил, что, если табуки не пройдут на север, краснокожие охотники вымрут. |
