Чернобурка легко сбежала с крыльца. Мостовую покрывал серебряная изморось, сапожки девушки оставляли на нёй отчётливые следы.

— Плохо, — нахмурился Марк. — Эдак каждый дурак поймёт, куда мы пошли.

Птека вяло махнул рукой.

— Когда этот каждый по следам прочтёт, что мы пошли прямиком в Волчьи Могильники, поверь мне, Марк, он не станет тратить время на наше преследование.

— Даже так? — прищурился Марк. — Это хорошо.

— Не бойся, следы нам заметут, — пообещала чернобурка, улыбаясь. (Почти так же ласково, как встреченные ранее Марку звеРрюги.)

— Кто?

— Они.

Из тени дома неслышно выступили ещё две девушки. Такие же тоненькие, лёгкие и до неприличия красивые, как чернобурка. Только волосы и курточка одной были рыжими, а другой — снежно-белыми.

— Я всё понял, то был неполный песец, — грустно сказал Марк. — Полный — вот он. Здравствуйте, барышни.

— Здравствуй, Марк, — охотно откликнулась рыжая лиса, а полярная лишь приветливо махнула рукой.

— Заметут, так заметут, — пробурчал Марк. — Рассусоливать некогда, пошли. Чернобурая ведёт, вы, барышни, охраняете нас с тылу.

В этот раз они направились по замершему городу в сторону, прямо противоположную Зубровому Замку.

Марк смотрел во все глаза. Первым делом он уточнил у звеРрика, где север, юг, запад и восток, и теперь соотносил увиденное со сторонами света. Зубровый Замок был на севере, шли же они сейчас на юго-восток.

Луна светила ярко, лунные тени не отставали от маленького отряда. Марк отчаянно замёрз в зубровском плаще и думал, что надо бы разжиться тёплыми носками. И варежками. И шапкой.

Птека топал, втянув голову в плечи, и со стороны напоминал оживший стожок. Чернобурка шла легко, чуть ли не пританцовывая. Рыжая и полярная лисы незаметно исчезли, растворились в лунных тенях.

Дорога вывела к большой реке.

— Это ЗвеРра-река, — пояснил Марку Птека. — Хранители Артефакта жили на её берегу. А Волчьи Могильники прямо под нами. Мы, можно сказать, стоим на них.

Волчьи Могильники располагались в недрах скалистого берега. Пришлось, для начала, спустится замшелой каменной лестницей к реке.

Место было и днём угрюмое, а уж ночною порою и подавно.

Вход в Могильники начинался в расщелине меж чёрных скал. Узкий проход вывел в искусно отделанную пещеру. Пробитые на поверхность световоды давали возможность лунному свету проникать в подземный зал, освещая призрачным сиянием мрачную полость в горе.

Там, где сходились лунные лучи, застыл громадный серебристый волк. Мумия — не мумия, чучело — не чучело, непонятно. По обоим бокам от гранитного куба, на котором он замер, словно сфинкс, чернели проходы дальше, во мрак Могильников, в сердцевину некрополя.

В передних лапах седого волка радостно скалился человеческий череп.

Путь к волку перегораживал большой плоский камень. На нём лежали чьи-то останки.

Чернобурка вывела Марка с Птекой в зал и застыла неподалеку от входа, словно опасаясь переступить некую невидимую черту.

Марк покосился на неё хмуро и подошёл к трупу.

Это был человек. Ему перервали горло и почти полностью выпотрошили. В подземном зале было холодно, очень холодно. Распростёртое тело не затронуло тление, словно страшная расправа произошла не далее, чем вчера.

— Совсем мальчишка… — задумчиво пробормотал Марк. — За что ж его так зверски…

— Волки его охраняли… — шёпотом пояснил подобравшийся поближе Птека.