— Ну как, детка, доехала хорошо?

— Просто отлично! — отозвалась она, осторожно, бочком, заложив руки за спину, двигаясь по направлению к дому.

Водитель с Дунькой уже куда-то исчез. Лёка вздохнула облегченно и бодренько, проворно взлетела по ступенькам крыльца. Маэстро галантно поцеловал ей руку.

«Что делается! — подумала Лёка. — Сплошные целования рук… У этой самой кабацкой певицы… Сама себе завидую и не верю…»

В доме она быстро сориентировалась, без труда вспомнив расположение комнат, и поскакала к роялю.

— Спеть? — спросила она. — А вы мне подыграете…

Маэстро усмехнулся, кивнул и сел на табуретку. И сразу заиграл любимый Лёкин романс.

— Изучили мои вкусы? — хихикнула она.

— Просто сам очень люблю эту музыку.

Когда Лёка замолчала, привычно уронив руки вдоль тела, как делала всегда, маэстро спросил:

— Помнишь, детка, я жаловался, что у меня никогда еще не было сразу женщины и ребенка в одном лице? И что я всегда мечтал ее заиметь и называть деткой?

— Конечно помню, — кивнула Лёка. — А как же… Я подумала об этом еще в прошлый раз. Только дальше у вас началась одна неразбериха…

— Ты правильно подумала. Но тогда это выглядело бы откровенной платой мне за помощь и услугу, а я этого терпеть не могу. Теперь ты мне ничем не обязана…

— Вы так думаете? — прищурилась Лёка. — А училище? А «маятнички»?

Маэстро махнул рукой:

— Когда это было! В основном ты добилась всего самостоятельно. Ты упорная и целеустремленная детка, и это мне нравится. Настойчивость — хорошее качество. А я… Ну что я? Отживаю свой век, словно забронзовевший памятник самому себе, больной человек, отдавший всю жизнь музыке… Люди, детка, завистливы и мелочны, злопамятны и тщеславны. И падки на деньги. Я редко встречал других. Никто не скажет и не подумает о тебе: «Вот молодец!», а все скажут и подумают: «Мерзавец! Полное ничтожество! Вновь он ухитрился пролезть и победить, хитрован! До чего же ловок, скотина!» И тебе тоже иные будут попадаться нечасто. Постарайся это усвоить и принять как данность.

— Опять данность, которую надо усвоить? Я уже с ней знакома и не раз сталкивалась, — пробубнила Лёка.

— Тогда у тебя накоплен кое-какой жизненный опыт. Это хорошо, хотя он всегда печален. А у тебя есть друзья?

— Есть. Одна подруга. Вика. Но она настоящая. Мы рядом живем. И как раз она и твердила мне об этой самой проклятой данности.

— Вот и держись за нее обеими руками, постарайся не потерять. А пока… Пока я еще жив, мне хочется осуществить свою давешнюю заветную мечту. Ты прости мне мою слабость, детка…

Лёка внимательно взглянула на него и кивнула. И подумала: прямо позавидуешь самой себе.

Через месяц по просьбе великого маэстро ей дали неплохую квартирку в районе метро «Проспект Мира».

Глава 17

Родители Аркадия умерли подряд, словно не сумели жить один без другого. Это показалось ему странным и даже противоестественным. Родители жили не слишком дружно, часто старались скрывать от детей свои ссоры и раздражение, отводить в сторону злые или печальные глаза. Но дети все видели и замечали. На то они и дети.

К тому времени Аркадий уже успел жениться, развестись и благополучно забыть жену с дочкой и все ужасы своей женитьбы по случаю. Младшая сестра Таня очень долго не выходила замуж, и мать все переживала, что не успеет понянчить внуков. Жена Аркадия свою дочку свекрови не доверяла, считая дочь исключительно личной ценностью и завоеванием.