— И что же я должен сделать?

— Всего лишь отдать мне артефакт, который дал тебе Бандура, — тут Меченый протянул мне руку ладонью вверх.

— «Звезда»? Она же у тебя.

— Нет, не «Звезду Полынь». Другой.

— У меня его нет.

— Он у тебя, Малой, — глаза Меченого внезапно стали злыми. — Не тяни резину, пацан. Давай сюда артефакт.

Я невольно отшатнулся от него и сунул руку в карман пиджака. Так и есть, в кармане лежало что-то. Я сжал предмет в кулаке, вытащил, разжал ладонь, глянул — темно-синий шар с размытыми пурпурными пятнами, похожими на материки, повис в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси. И я услышал звук, похожий на тихий плач маленького ребенка.

— А говоришь, нет его у тебя! — сказал Меченый с удовлетворением в голосе. — Дай его мне.

— Я подумаю, — сказал я, не в силах оторвать взгляд от вращающегося над моей ладонью миниатюрного глобуса.

— Некогда думать! Монолит ждет меня. Хватит минчеваться.

— Я подумаю, — повторил я.

— А я говорю: некогда думать! — Лицо Меченого задергалось, он шагнул ко мне, протянул руку к артефакту. Я видел, как зажглись огнем его глаза. И тут…

Это была непроизвольная реакция. Я только потом понял, что сделал. Но когда Меченый почти схватил «Пасхальное яйцо», я одернул руку, сжал артефакт в кулаке и этим кулаком с размаху двинул Стрелка в челюсть. Хозяин Зоны без звука рухнул на круглый стол, скидывая вазы с цветами на пол.

Я еще не успел осознать, что же натворил, а свет вокруг меня померк, ноги перестали чувствовать пол, и я, вопя от ужаса, провалился куда-то вниз. Мимо меня летели какие-то обломки, я на несколько мгновений ослеп. Потом был удар, боль в спине и ногах и чувство паники, которое прошло не сразу.

— О, м-мать! — я попытался пошевелиться, и у меня получилось. В ноздри ударил тяжелый запах. Воняло подвалом, дохлятиной и порохом. Слабый синий свет шел откуда-то сбоку. Я приподнялся, сел и осмотрелся.

Я находился в каком-то бетонном колодце с проломленной у самого дна стенкой — лаз уходил в темноту, и оттуда шел тяжелый гул. На мне больше не было костюма от Китона. Я был в том снаряжении, в котором вошел в портал дома в Припяти — в долговском комбинезоне, на спину и плечи давил тяжеленный рюкзак с припасами, метрах в трех от меня среди бетонных обломков и ржавых арматурных решеток валялся мой АК. Я дотянулся до него, передернул затвор и помотал головой, пытаясь понять, где я. Глаза уже достаточно привыкли к мраку. Осмотревшись, я увидел рядом с железными скобами лесенки, ведущей к вершине колодца, полустертую надпись, сделанную масляной краской:

Бригада № 5, 24 июля 1986 года.

Великолепная штаб-квартира компании «Эбсинт Стар Лтд» стала тем, чем она и была в реальности — Саркофагом четвертого энергоблока ЧАЭС.

И вот теперь у меня, кажется, начались реальные неприятности.

Саркофаг

Ой, мама, мама, мамочка, роди меня обратно, не хочу больше, не хочу, не хочу, не хочу!

Дьявол, как башка болит! И звон в ушах такой… И голоса. Я не могу понять, что они говорят: просто какой-то бубнеж, будто несколько человек одновременно говорят что-то бессмысленное монотонными голосами. Так разговаривают зомбированные, мозг которых умер. Особенно жутко слышать их здесь, в этом каменном мешке, расположенном где-то глубоко под землей, в полном одиночестве — будто говорят умершие, похороненные в этом Саркофаге.