|
Было похоже, что шоколадку прямо в обертке попробовал на зуб и, разочаровавшись, сплюнул гиппопотам. — Так ты нехило приложилась, — окончательно уразумел Вовка. — Так я и говорю, — просто ответила она. — Скорей застегнись! — вдруг поддавшись заботливой панике, рявкнул он. — Мороз ведь! Девчонка послушно затянула «молнию» до подбородка. Вовка быстро огляделся, видя все будто в первый раз, будто внове, потому что задача встала новая. Носиться, как охреневший слон, дело нехитрое. А вот ее оттранспортировать… Будет ковылять, опираясь на его руку, на сломанной лыже, да при том, что ему придется торить по рыхлому снегу параллельную лыжню для себя… Не, они и к закату не дойдут. Она просто остекленеет. — Тебе сколько лет? Она не сразу ответила. После паузы призналась: — Тринадцать. Совсем фитюлька. — Как же тебя занесло-то сюда? — У него непроизвольно прорезался нежный, отцовский тон. Она беззащитно пожала плечами: — Сама не знаю. Шла, шла… Красиво. Ответ, достойный уважения. Фитюлька, но наш человек. — Значится, так, — начал Вовка, сам не заметив, что заговорил, будто Глеб Жеглов, но чувствуя себя очень взрослым, опытным и могучим. — Сейчас будем играть в Машу и медведя. — Чиво-о? — изумилась пигалица. — Ничиво-о, — передразнил ее Вовка. — Молчи и слушай. Время дорого. Сейчас сядешь мне на спину, обхватишь руками-ногами… Лыжи твои мы выкинем тут. Все равно одна сломана. Палки можешь мне отдать, я их потащу вместе со своими. Твоя задача: крепко держаться. Ясно? Она опять поджала губы. Уже побелевшие от морозного передозняка щеки ухитрились налиться краской. — А позволь, Микитка, я положу на тебя свою ножку, — пробормотала она. — А он и рад тому: не то что ножку, говорит, но и сама садись на меня. И как увидел он ее белую полную ножку… — Ты эти секс-прихваты брось, — с негодованием прервал он. — Подрасти сперва! Она засмеялась: — Это же «Вий»! Вовка остался непроницаемо суров. Какой такой вий, блин… — Поздняк трепаться, — строго сказал он и опустился рядом с нею на корточки. Надо бы коленку посмотреть, мельком подумал он. Их там, в банде, помимо прочего, основным приемам первой помощи тоже учили — хоть какая-то польза; как говорит отец, знаний лишних не бывает, и коль в голове что-то застряло, то когда-нибудь да пригодится. Если это, конечно, настоящие знания, а не болботня. Да, по толку-то? Пока он будет изображать Айболита, она вообще закоченеет. Нет, никаких медосмотров. Галопом, галопом… Он снял лыжу с расшибленной ноги. Тогда девчонка распрямила здоровую — и стал виден надетый на нее расщепленный обломок лыжи. Надо же, она его спрятала… Зачем? Чтобы не выглядеть жалко? Ну, пигалица… Молодец, чес-слово… Вот ведь угораздило ее… Он снял обломок. Повернулся спиной и встал на четвереньки. — Заползай. Очень странное, щекотное для души это было чувство — когда на него уселось сзади и потом, устраиваясь повыше и поудобней, от задницы к плечам аккуратно поползло мелкое, но цепкое существо потенциально женского пола. Как ни крути — не мартышка. Тонкие и гибкие, как хлыстики, руки, шурша тканью комбинезона, неловко обняли его за шею, широко разведенные коленки обхватили бока. |
